— Моя. Да что случилось, в конце концов?
— Или я одновременно ещё и жена вашего сына? — я проигнорировала вопрос короля и продолжала нагнетать драматизм. — Вы просили меня стать Шумву-принцу матерью, но не наложницей! Кто дал ему право…
— Что?!
— Он пытался меня изнасиловать — здесь, во дворце, в моих собственных покоях, четверть часа назад!
— Не может быть…
— Вам показать царапины, оставленные на моих ногах ногтями вашего сына, когда он лез ко мне под юбку? — я с самым решительным видом ухватилась за подол своего платья. — Показать?
— Не надо, — король уже взял себя в руки. — Я разберусь, Алава, можете быть уверены. Я жду вас здесь через, — он посмотрел на цветочные часы, висевшие на стене кабинета, — час, нет, через час с четвертью.
— Хорошо, ваше величество, — ответила я (как бы тоже успокаиваясь) и повернулась, собираясь уйти.
— Мне бы хотелось, — услышала я за спиной, — чтобы вы пришли в том же наряде, в котором я вас увидел впервые.
Я удивленно обернулась — Шумву-шах смотрел на меня, и взгляд его был странным.
— Хорошо, ваше величество, — повторила я и удалилась.
Просьба короля меня несколько озадачила, хотя ничего такого особенного в ней не было. Но вообще-то я и сама собиралась переодеться в своё землянское — приближался решающий час, а я давно уже считала свои джинсы, топик и куртку чем-то вроде талисмана, приносящего мне удачу. Именно так я была одета в самые ключевые моменты эххийской части моей биографии, начиная со встречи с Окостенеллой и кончая въездом в Камерон на спине золотого дракона, и поэтому я увидела в просьбе Шумву-шаха знак свыше — значит, всё будет тип-топ.
* * *
Взгляд эльфийского короля не зря показался Алине странным: в этом взгляде были разочарование, сожаление и откровенная брезгливость. Однако Алина-Активиа-Алава этого не заметила — её голова была слишком занята другими мыслями.
Возвращаясь к себе, она почувствовала лёгкое головокружение, но не придала этому значения — последнее время королева Алава пребывала в состоянии нервного напряжения, тут у кого угодно голова пойдёт кругом.
Принца в своих покоях она уже не застала и равнодушно отметила этот факт как ничего уже не значащий. Интриганку всецело занимал предстоящий разговор с мужем — она интуитивно ощущала какую-то опасность и потому нервничала. Но отступать и отказываться от достижения своей призрачной цели Алина не собиралась, хотя если кто-нибудь спросил бы её: "А зачем тебе всё это надо?", она вряд ли сумела бы дать ответ на этот вопрос. "А вот хочу, и всё тут!" — ничего другого ей в голову просто не приходило.
