И вот ведь странная штука — чем сильней будут эти эвроматы, тем больше отклонений они станут регистрировать. Какая там адаптация, если машины потихоньку отбирают у тебя возможность думать и выбирать! Тут хоть бунтуй, хоть плюй на все! Пожалуй, кое-кто пойдет всерьез ломать интеллектронику, не дожидаясь новых мозгов, обещанных этим самым Нодье…
Да, похоже, спокойная жизнь завершается, думал Миров, с тоской поглядывая на экран, включенный в рабочий канал. Счастливые денечки, когда можно три часа последить за работой регионального пищевого комплекса номер такой-то, а потом делать что угодно — хоть на ушах ходить, хоть в фантамате топиться, да… такие спокойные денечки уйдут, и начнется невиданная круговерть. Схлестнутся все эти Ясеневы, Нодье, неолуддиты, еще черт-те кто, и нам, простым людям, туго придется в общей свалке больших умников…
И что там собрался показывать нам Тэд? Хочет привлечь в ряды своих единоверцев? Но, по-моему, все они изрядные болтуны, они даже не понимают, о чем кричат. Раскроши они сейчас вот такие пищевые комплексы, роботизированные вдоль и поперек, и нам крышка. Полцивилизации рухнуло бы за несколько дней. Голодные толпы жарили бы неолуддитов на площадях и поедали бы без соли и перца — фу, какая гадость…
Однако, посмотрим, может, Тэд устроит что-нибудь веселенькое. А то «Счастливый шанс» стал понемногу надоедать, иногда я начинаю думать, что не такой уж он и счастливый…
«Человек как человек, — думал Нодье, пристально вглядываясь в лицо суперсапа Лямбда, — внешне его не отличить от обычного большеголового, лысоватого человека, разве что немного странные глаза — если смотреть прямо, они словно ввинчиваются в тебя и что-то откупоривают. Так оно и есть, этот парень способен очень ловко откупорить любого партнера. Пока любого, но кто поручится за завтрашний день, за тех чудо-малышей, которые подрастают в разных уголках планеты и не ведают пока о своем предназначении?..»
— Значит, ты все себе представляешь? — спросил Нодье вслух.
— Да, вполне, — ответил Лямбда. — Надо вытащить мальчишку из их тайника. Я дождусь инструкций этого самого Зэта и пойду.
— Ты безумно правилен, сынок, — сказал Нодье, поднимаясь с кресла и отходя к окну. — Но, боюсь, наш мир тесноват для тебя. Я не настаиваю на твоем участии, строго говоря, я хотел лишь посоветоваться с тобой…
«Я начинаю бессовестно врать, — мелькнуло у Нодье. — Без его активного участия мы просто обречены — ни у меня, ни у него нет другого выхода…»
