…И если он все операции кончил, я бы его сейчас уже арестовал.
Голос начальницы:
— Да забирайте его, пожалуйста! Дерьма такого найдем.
Чуть поднялась одна бровь. Медленно снял белую шапочку с седой головы. Расстегнул халат. Снял.
Будто в рассеянности обронил снятое белое на пол — и пошел к выходу. На спине его курточки — номер. У двери надзиратель:
— Р-руки назад! Порядка не знаешь?..
Так и остались халат и шапочка на полу близ ножек стола и туфель начальницы.
ЗАТЕМНЕНИЕ.
И подземный рокот ударных.
НА ШИРОКОМ ЭКРАНЕ
не сразу вырисовываются низко нависшие своды подземного коридора, идущего вдоль экрана. Глыбы сводов занимают его верхнюю половину. Багровые отсветы едва освещают каменные поверхности.
Ясный голос с высоты:
— Именем Советского Союза. Военный Трибунал Равнинного лагеря МВД…
Струнные заглушают голос.
…К высшей мере наказания!..
Сбоку появляется в подземельи видный нам лишь по грудь — Петр Климов. Опустив голову, с руками, завязанными за спиной (это чувствуется по плечам), обросший, в лохмотьях, он идет, как тень. Он плохо виден и не слышен вовсе — он скользит под этими глыбами вдоль толщи стены…
Тот же голос:
…Заключенного Климова!
Не рука — черная тень руки с пистолетом, будто пересекшая луч кинопроектора, — вдвигается на экран, недолго следует за затылком жертвы и выстрел! гул под сводами!
красная вспышка у дула, — стреляет в затылок. Тело Климова вздрагивает и ничком падает, не видно куда. Тень руки исчезла.
Те же струнные!
И оттуда ж, такою же тенью, вступает Иван Барнягин.
Голос:
…Заключенного Барнягина!
И та же тень руки с пистолетом вступает в экран. Ведет дуло за затылком. Вспышка в затылок!
Выстрел. Гул.
Убитый Барнягин начинает поворачиваться к нам и рухает боком. Вниз. Исчезла и стрелявшая рука.
Струнные!
И беззвучной же медленной тенью тот же путь повторяет Володя Федотов.
Голос:
…Заключенного Федотова!
И — рука с пистолетом в затылок. Вспышка! Выстрел!
Плечи Федотова взбросило, голову запрокинуло назад, и мальчишеский стон вырвался в вал!.. Выстрел! Выстрел!..
Еще двумя поспешными вспышками его достреливают, он оседает, исчезает с экрана вниз.
В НАЧИНАЮЩЕМСЯ ЗАТЕМНЕНИИ
голос:
…Заключенного…
Не слышно. Замирание всех звуков.
И вдруг — тот счастливый эстрадный мотивчик, с которого начались воспоминания Мантрова.
Яркий солнечный день в лагерной столовой со столбами. Заглядывающие лучи солнца — в парУ баланды. Все забито — проходы и за столами. На деревянных подносах разносят миски. А на помосте — играет оркестр.
