Видим всю колонну наискосок спереди, в первых шеренгах Климова и Гая. Сбоку в кадр и в цепь конвоя входит офицер с надменным злым лицом. Подняв руку, он кричит:
— Стой, направляющий!
Остановилось все оцепление и колонна. Заключенные подняли лица.
…Внимание, конвой! Патроны до-слать!!
гремят затворы, почти одновременно все.
Смятение по колонне. Оглядываются, переглядываются.
Офицер кричит:
…При малейшем шевелении в колонне заключенных — открывать огонь без дополнительной команды! Оружие — к бою!
Все конвоиры выставили стволы.
…Заключенные!!! Ложись, где стоишь! Ложи-ись!
Колонна дрогнула. Одни неуверенно начинают приседать и уже ложатся (среди них — С-213).
Но соседи одергивают. Колебания.
Гай и Климов показывают: не ложись!
Не ложатся. Поднялись и кто лег. С-213 на одном колене.
Все стоят. Дико смотрят на конвой.
И вдруг из крайнего ряда — здоровенный парнюга с глупым лицом
нет, с лицом затравленным! — нет, с обезумевшим от ужаса! поднял руки вверх!
и выбежал из колонны! — и бежит, бежит на конвоиров! Он сумасшедший просто! Благим матом ревет:
— Не стреляйте!! Не стреляйте!!
Колонна напряглась — но не шевельнулась!
Офицер убегает и кричит:
— Бей его! Бей его!
Тот конвоир, на которого бежит безумец, отступает и одиночными выстрелами
выстрелы.
в грудь ему!.. в грудь!.. в живот! Из телогрейки парня, из спины с каждым выстрелом вылетает кусок ваты! кусок ваты! клочок ваты!
Уже убит. Но еще бежит… Вот — упал.
Колонна! — сейчас вся бросится на конвой!
крик офицера:
— Ложи-ись!.. Огонь! Огонь!
пальба.
Бьют, как попало, над головами! над самыми головами!! И кричат остервенело сами же:
— На землю!.. Ложи-ись!.. Все ложись!..
Как ветер кладет хлеба — так положило волной заключенных. В пыль! на дорогу! (может, и убило кого?) Все лежат!
Нет! Стоит один!
пальба беспорядочная.
Лежат ничком. Плашмя. И скорчась. С-213, жирнощекий; смотрит зло из праха наверх — как продолжает стоять
Р-863, Гавронский. Вскинутая голова! Грудь, подставленная под расстрел! Гонор — это честь и долг!
С презрительной улыбкой он оглядывает стреляющий конвой и опускается из кадра нехотя.
пальба реже, а все идет.
Конвоиры и сами некоторые трясутся и бьют все ниже, все ниже. Это и есть "когда ружья стреляют сами". Один конвоир ошалел и еще кричит:
— Ложись! Ложись! Ложись!
никому. Поваленной колонне.
стихло.
Гай и Климов лежат впереди других и с земли смотрят зверьми сюда.
Пыль висит над колонной от паденья тел.
Убитый парень у ног конвоиров.
Сквозь конвойное оцепление входит Бекеч со списком. Минута его истории!
