— Да что такое? — взволновалась Виктория Карповна. — Говори толком.
— А то, мама, что меня перевели во второй класс. Теперь буду вместе со Славкой учиться.
— Не может быть, — усомнилась мать. — Как это перевели? Ты же всего три месяца в первом учился!
Виктория Карповна пошла в школу. Оказалось, что сын говорил правду.
— Программу первого класса он хорошо знает, — сказал директор. — Скучает на уроках. А у нас первый класс переполнен, а во втором учеников мало. Способности у вашего мальчика хорошие, на лету все схватывает — справится!
Вернувшись домой, Виктория Карповна застала сына за уроками. Вместе со Славой они решали задачу. Мать тихонько прошла на кухню, стараясь не отвлекать ребят.
— Ну как ты, Славка, не понимаешь? — внушал Витя другу. — Очень простая задача. К пятнадцати прибавить двенадцать и убавить пять. Сколько у нас там? Два десятка и семь единиц. Два десятка остаются, а от семи единиц убавляем пять единиц. Будет две единицы да два десятка. Двадцать два. Пиши ответ: двадцать две тетради.
Слава морщился, махал руками.
— Погоди, Витька, не тараторь! С тобой совсем запутаешься.
— Ну, решай сам, а я уже решил, — сказал Витя, вылез из-за стола и тут увидел мать. — Была в школе? — бросился он к ней.
— Была, сынок. Директор сказал, что во втором классе тебе лучше будет. — Виктория Карповна притянула сына к себе, нежно провела рукой по растрепавшимся волосам. — Умница ты у меня.
Витя поднял на нее глаза.
— Вот, а ты не верила, — с упреком сказал он. — Да разве я тебя когда-нибудь обманывал?
— Славка, смотри: всходит солнце! Смотри, смотри: встает прямо из воды.
— У тебя клюет, — перебивает Слава.
Но Витя не смотрит на удочки. Нельзя же из-за какого-то бычка пропустить восход солнца.
Витя любил эти тихие утренние часы на море. Впрочем, он мог просидеть на берегу весь день и не заскучать, как Слава. И часто он удивлялся: неужели Славка не понимает красоты моря, не чувствует прелести ярких, то и дело меняющихся красок?
Первый золотистый луч солнца сверкнул из-за облака и, прорезав воду, затерялся в ее глубинах. Непреодолимое желание запечатлеть только что виденное охватило Витю. Он торопливо воткнул удилище в песок и достал из-за пазухи альбом и коробку цветных карандашей.
Славка скосил глаза на Витю и недовольно поморщился.
— Ну, теперь прощай, рыбалка, — ворчит он. — И зачем только ты альбом этот взял? Так с тобой ни одной рыбешки не вытащишь. И про Гулливера не доскажешь… А обещал. И совсем это нечестно.
