Сергей Семёнович Смирнов, начальник артиллерии, фронтовой офицер, отвечает:
— Триста две штуки за два часа, это почти три снаряда в минуту. Команды не успевали подавать! У артиллеристов из ушей кровь текла, все мы были страшные, истерзанные, пот с нас — заметьте — лил градом!
— В тот день, — говорит Серёжа, — шесть зон дали «крупу», одна — дождь и только две — град, в результате спасли семьдесят процентов урожая. А так бы всё полетело вверх тормашками.
Я тогда набрался наглости и спросил:
— Слушай, а почему вы не спасли весь урожай?
Серёжа посмотрел на меня презрительно.
— Ишь какой умник.
И показал почему-то на Арарат.
Арарат
Воздух был настолько знойным, густым, что очертание горы смутно угадывались. Ледяная вершина, казалось, висела сама по себе.
— Там что, — спросил Серёжа, — как ты думаешь? Там граница. А если град к нам из-за границы готовый приходит, а? Сам посуди, разве мы можем в ту сторону стрелять?
Нет, стрелять туда они, конечно, не могли. Но всё-таки к самому приходу тучи на нашу территорию — буквально за минуту до того, как она пересекает границу, — градобои выпускают заслон — штук десять — пятнадцать снарядов.
Град все же падает в приграничных районах, но дальше туча ослабевает.
Виноград
А виноград в Армении в том году уродился отменный. В Ереване через каждые двадцать шагов — фруктовый базар. Над продавцами, над покупателями носятся осы. Садятся, пьют сладкий сок. Так и отвешивает продавец виноград вместе с осами.
Как-то мы шли вместе с Серёжей мимо этих базаров, народу возле ящиков!..
Продавец кричит: «Успокойтесь, граждане, винограда всем хватит!»
Взглянул я на Серёжу, а он вышагивает такой гордый!
Когда говорят про кого-нибудь, что он трусливый, то добавляют: как овца.
Когда говорят про кого-нибудь, что он очень глупый, то добавляют: как баран.
Существует и много других оскорблений овечьего и бараньего достоинства.
А вот в Киргизии я встретил людей, которые говорили об овцах очень любовно, очень душевно и даже с нежностью.
— Овечки, — говорили они, — наши умницы, старательные работницы, гордость наша, наш золотой фонд.
Это было на горе Оргочор, на опытной овцеводческой станции, вблизи Иссык-Куля.
* * *
Овцеводство в Киргизии — самое древнее занятие. А что человеку еще оставалось делать, если кругом были горы?
Киргиз кочевал по горам, двигался вслед за овцами по склонам и узким теснинам в поисках пастбищ. Овца его кормила и одевала.
Вся жизнь кочевника и его семьи вертелась вокруг овцы. Жизнь его зависела от случая. А случаев таких его подстерегало немало. То засуха — пастбища все выгорели, то эпидемия — овцы все передохли.
