А из-за поворота выплывает маленькое приземистое село.
На безлюдной пристани сидит женщина. Старуха ходит в своём огороде, сбрасывает с обрыва что-то ненужное, какую-то ботву. Мальчик, поглядывая на теплоход, катит по самому краю обрыва на велосипеде. Голова его на одном уровне с рубкой, и он старается заглянуть сюда, подсмотреть, что тут у нас такое. Ему, наверное, изо всех сил хочется к нам. А мне хочется в его село. Он, должно быть, окает, как наш капитан.
— Вот какая у нас работа. Пока плаваем, все перемены в природе видим — и весну, и лето, и осень, и как птицы прилетают, и как улетают, и цветение, и листопад, и первый снег…
От берега невозможно глаз отвести. Кажется, ничего там и не происходит, а всё смотришь и смотришь. Кусты. Три стога сена. Гнёзда ласточек в песчаном откосе. Полузатопленный остров.
Тихо отступает от борта теплохода небольшая волна, катится к берегу. И ещё она не навалилась на него, а уже заволновались, распрямились поникшие было травы…
Снова пустынный берег, поросший лиственным лесом. У самой воды одинокая палатка. Две фигуры в купальных костюмах стоят и смотрят на проплывающий теплоход.
И к ним я хочу. Всюду хочу, где меня нет.
Речные встречи
Вот я уже и привык к неторопливому речному плаванию. В тайне от капитана жду приключений, но приключений пока никаких.
Кто идёт нам навстречу?
Ползёт буксир-плотовоз по имени «Плотник». Видно, каких усилий стоит ему это едва заметное движение.
Идёт экскурсионный лайнер «Марина Раскова», трёхпалубный, снежно-белый. Идёт он бойко, деловито, слегка высокомерный в своей праздности, немного усталый от всеобщего почтения и похвал.
Пыхтят старые колёсные пароходы, тащатся вслед за буксирами послушные лихтеры, скользят плоские нефтеналивные суда.
И нас и их неудержимо влечёт взглянуть друг на друга, прикоснуться взглядом к тайнам чужого корабельного быта. А быт всюду прочный, устойчивый — ещё бы! Речник уходит ранней весной в плаванье и так до самого снега и не бывает дома. На судне теперь у него дом: тут и работа, и хозяйство, и отдых, и развлечения.
Как мы живём? Пожалуйста, смотрите. Как все. Один матрос поливает из шланга крышки трюмов. Другой на корме, раздевшись до пояса, выжимает двухпудовую гирю. Повариха в камбузе жарит котлеты.
— У нас что, — говорит Александр Иванович, — мы живём с комфортом, а вот шлюзовались мы однажды с одной баржей, там жил шкипер с семьёй, — двое детей у него, пелёнки сушатся, сковорода скворчит, а по угольным кучам — они уголь везли — бродят два поросёнка, чумазые, чёрные…
