В целом складывается впечатление, что колчаны у кочевников региона были более распространены, чем гориты, что собственно отличает их от скифов. Подобный способ ношения стрел сближает рассматриваемых номадов с народами Передней Азии. Кстати, еще. К.Ф.Смирнов заметил, что колчаны "савроматов" напоминают колчаны мидийцев и персидских гвардейцев, изображенных на рельефах Персеполя и изразцах царского дворца в Сузах [Смирнов, 1961. С.34].
Как было отмечено исследователями ранее, сарматские воины носили колчаны и гориты на поясе с левой стороны [Смирнов, 1961. С.34; Хазанов, 1971. С.43]. Причем лук мог помещаться в специальном чехле - налучье, на спине, как это видно на упомянутой золотой обкладке из Филипповки. Следует сказать, что колчан или горит носился даже при правостороннем помещении меча или кинжала. Случаев правостороннего ношения колчанов значительно меньше. К.Ф.Смирнов связывал этот способ с хорезмийской традицией [Смирнов, 1961. С.35]. Думается, что влияние Хорезма на военное дело кочевников Южного Урала в данном случае преувеличено, как и само существо вопроса. За исключением регулярных армий, связанных жесткой дисциплиной и строевой подготовкой, оружие носилось так, как было удобно.
Общепринято, что колчаны и гориты крепились при 'помощи колчанных крючков. Однако до сих пор непонятен механизм фиксации футляров с крючком. На костяной фигурке из Филипповки горит, помещен как обычно слева, под бедром. Система крепления - при помощи бокового ремня, соединенного с поясом. Что соединял колчанный крючок в данном случае, неясно. Сама же форма крючков, слабая изогнутость рабочей части в большинстве случаев заставляют предположить, что существовали какие-то дополнительные приспособления для более жесткого закрепления колчанов и горитов, необходимые при верховой езде.
Колчаны и гориты, как собственно и оружие, иногда украшались различными предметами, выполненными в зверином стиле. Поскольку, на наш взгляд, это тема отдельной работы, мы ограничимся лишь наиболее яркими примерами.
Прежде всего, следует отметить колчан из Гумарово, украшенный превосходно выполненными литыми фигурками оленей [Исмагилов, 1987. С.89]. Интересно, что животные, изображенные в динамичной, летящей плоскости, помещены именно на колчан. Надо полагать, что эти олени должны были сообщить стрелам быстроту, стремительность, осенить их некой магической силой, выступить гарантом точности.
Во время раскопок Филипповского курганного могильника в трех курганах были найдены совершенно одинаковые в плане техники изготовления золотые литые и штампованные бляшки, изображающие верблюдов, оленей и, очевидно, волков [Пшеничнюк. 1989. рис. б и 14]. Причем в кургане 1 эти вещи представляют собой целые серии. К сожалению, найденные бляшки вследствие ограбления могил невозможно привязать к конкретной вещи, однако аналогии из Скифии позволяют интерпретировать их как украшения колчанов или горитов. Так, в качестве примера можно привести абсолютно тождественные в техническом и стилистическом смысле серии бляшек с изображением пантер с горитов из комплексов Опишлянки и Битовой Могилы [Черненко. 1981. С.44].
