— Почему он оказался без сознания?
— Ударили мешком с песком. Классический удар у основания черепа. Знаток. Вы можете заметить небольшой синяк и шероховатость вот здесь. Синяк может означать только то, что после удара продолжалась циркуляция крови, то-есть, он был жив. Его убил холод.
— Где в этой насквозь промерзшей дыре можно найти песок?
Блэйк улыбнулся. Демотт предпочел бы, чтобы он этого не делал: длинные узкие зубы подчеркнули сходство с черепом.
— Если вы не склонны к тошноте, можете понюхать то, что они использовали.
Демотт наклонился над телом и сразу же выпрямился.
— Соль.
Блэйк кивнул.
— Возможно, немного намокшая. Более эффективно, чем песок.
— Этому учат на медицинском факультете?
— Я был судебным экспертом когда-то. Если я подготовлю и подпишу свидетельство о смерти, вы не откажетесь прихватить его с собой в Анкоридж?
— Конечно.
Большой, толстый, румяный и поразительно добродушный Джон Фолкис походил больше на богатого фермера, чем на жесткого, опытного полицейского высокого ранга. Он достал бутылку виски, два стакана и улыбнулся Демотту.
— Учитывая этот их нелепый сухой закон в Прудхо-Бейе, можно здесь немного расслабиться.
— Мой босс одобрил бы ваш подход. Мы, надо признать, не слишком там страдаем. Мистер Брэди утверждает, что у него лучший портативный бар за Полярным Кругом. Так или нет, но нам хватает.
— Тогда просто, чтобы стереть память о полете. Не думаю, что он был очень приятным.
— Воздушные ямы, отсутствие хорошеньких стюардесс и сознание, что в багажном отделении лежат три трупа, не способствуют ощущению комфорта.
Улыбка исчезла с лица Фолкиса.
— Да, трое убитых. Не только трагедия, но и очень неприятное дело. Я получил рапорт от моих собственных людей, и от ФБР, не могли бы вы что-то добавить со своей стороны?
— Сомневаюсь. Мистер Моррисон произвел на меня впечатление очень опытного офицера.
— Это совершенная правда. К тому же мы друзья, но, тем не менее, попробуйте. — Отчет Демотта был кратким, но полным. Выслушав его, Фолкис сказал: — Совпадает почти полностью с тем, что у меня есть. Никаких явных улик?
— Подозрения есть, твердых улик нет.
— Таким образом, отпечатки, снятые в телефонных кабинах, единственная ниточка? — Демотт кивнул, и Фолкис достал из стола пухлую папку. — Они все здесь. Некоторые смазаны, но есть и очень четкие. Вы в этом разбираетесь?
— Могу с помощью лупы и удачи разобрать, но специалистом себя назвать не могу.
— У меня здесь есть молодой парнишка, первоклассный знаток. Хотите арендовать его на один-два дня?
