Демотт проснулся с такой тяжелой головой, что мог бы поклясться, что совсем не спал. Фактически и прошло меньше часа с того момента, как он погасил свет, закрыл глаза и вырубился. Да и проснулся он не по своей воле, а потому что зажегся свет в изголовье кровати, и Моррисон, выглядевший обезумевшим, насколько возможно представить себе обезумевшим важного фэбээровца, тряс его за плечо. Демотт смотрел на него непонимающе.
— Простите меня, — начал Моррисон, — но думаю, вы захотите пойти со мной. В действительности, я хочу, чтобы вы пошли.
Демотт взглянул на часы и сказал:
— Господи, боже мой, да куда же это?
— Мы нашли его.
Сон и само желание спать исчезло мгновенно и без следа.
— Финлэйсона?
— Да.
— Мертвого?
— Да.
— Убит?
— Мы не знаем. Одевайтесь тепло.
— Разбудите Маккензи?
— Конечно.
Моррисон вышел. Демотт встал, оделся с учетом жестокого мороза на улице. Когда он надевал свой стеганый анорак, ему вспомнилась первая встреча с Финлэйсоном. Он вспомнил его белые волосы, тщательно расчесанные на прямой пробор, пушистую юконскую бороду, одежду аборигенов. Не слишком ли он надавил на мужика? Что толку теперь вздыхать. Он сунул в карман фонарик и вышел в коридор, где сразу столкнулся с Джимом Хьюстоном.
— Так вы тоже знаете? — спросил Демотт.
— Я его нашел.
— Как это случилось?
— Полагаю, меня вел инстинкт. — В голосе Хьюстона звучала горечь. — Один из тех, которые вступают в силу с опозданием на десять часов.
— Значит ли это, что Финлэйсон мог бы быть жив, если бы ваш инстинкт пробудился на десять часов раньше?
— Может быть, но почти наверняка, нет. Джона убили.
— Застрелен? Зарезан? Что?
— Ничего подобного. Я его не осматривал, потому что был уверен, что и мистер Моррисон, и вы не хотите, чтобы я к нему прикасался. Да к нему и незачем прикасаться. Он на улице, где минус тридцать, и все, что на нем надето — это полотняная рубашка и джинсы. Он даже без обуви, что неоспоримо свидетельствует об убийстве. — Демотт ничего не сказал, поэтому Хьюстон продолжал: — Начать с того, что он никогда не выходил за дверь без своего полярного обмундирования, да ему бы и не позволили. В приемной всегда полно народа, да еще постоянно на месте оператор на коммутаторе. По той же причине, его не могли вынести.
— Вынос трупа всегда выглядят подозрительно. И что?
— Ему не нужно было быть трупом. Я думаю, его оглушили в его собственной спальне и выбросили из окна, а прикончил мороз. Вот и ваши друзья. Пойду прихвачу фонари.
