Они никогда не видели его, но боятся серой всклокоченной бороды, длинного плаща, развевающихся седых волос, и черных круглых очков. Старьевщик всегда кричит: "Собираю потерянные дуууушиии! Собираю старые воспоминания, несбывшиеся надежды и дуууушиии!". Он тащит за собой возик на деревянных колесиках, к которому прикреплены колокольчики и множество кроличьих лапок.
Когда старьевщик проходит мимо, Людвиг и Марго выбираются из гробиков, и подсаживаются к окну — смотреть. Им интересно сидеть так, подопря щеки кулаками, оперясь локтями о подоконник.
Иногда внизу пробегает большая крыса, держа в зубах маленькую человеческую ручку. Марго знает, что неподалеку есть целый склад таких вот рук — кукольная мастерская. Раньше, когда старый мастер был жив, он делал для детей игрушки, которые умели разговаривать и ходить. Куклы поначалу слушались Людвига и Марго, но после смерти своего создателя убежали. Поздней ночью, обложив гробы спящих детей зажженными свечами.
Если бы не гнорм Кыле, все обернулось бы трагедией. Кыле услышал тихие голоса кукол, голоса их сознаний, и поспешил на Клёйн-штрассе, где располагался дом Марго и Людвига. Из подъезда стаей крыс бежали куклы — круглолицые, одетые постаринному. Кыле поднялся по лестнице, и погасил свечи. Дети даже не проснулись. Кыле постоял минуты две, и ушел, шурша по лестнице плащом.
Людвиг боится гнорма. Не потому, что у последнего темное морщинистое лицо, огромный нос, загибающийся крючком на конце, и глубоко посаженные болотного цвета глаза. Но потому, что когда Кыле смотрит на Людвига, последний
[…]
Старый компьютер на столе — обтекаемые формы, монитор под телевизоры конца 50-тых, круглый динамик на корпусе. Дисплей черно-зеленый. — Расскажите мне ваши сны, — предлагает компьютер резким голосом ведущего научно-популярного фильма. Одни средние частоты. — Расскажите мне ваши сны.
От задней панели машины ведут кабели, к темным металлическим конусам с ремешками.
— Дети, не забывайте надевать на ночь свои волшебные шапки! Я пригляжу за вами. Спите спокойно.
[…]
Кыле замечает какое-то движение на улице. Пространство дрожит, и из воздуха появляются фигуры — четырехрукие, лысые существа без одежды, чьи тела украшены драгоценными камнями и блестящими щитками. Существ пятеро — один идет позади, а другие несут кого-то, распятого на кресте.
— Мы/здесь/идти, — полувопросительно говорят существа, все разом, в разуме Кыле. Кыле пожимает плечами — это не его улица, не его место. Он только подходит к остановившейся процессии, и вглядывается в лицо распятого человека. "Я не знал, что так будет…" — шепчут пересохшие губы. Кыле видит огонь в будущем, много огня и клещи для разрывания плоти. А еще горящих людей, привязанных к столбам.
