Одно из окон выходило во двор – это была мастерская ювелира. С ним Жилло уже неплохо познакомился. Другое, задернутое занавеской, глядело на улицу. Там горела свеча. Возможно, ювелир собирался в постель. Жилло бросил в окно камушек.
– Эй! – негромко позвал он. – Хозяин! Привет от капитана «Золотой Маргариты» !
– Кто там шумит? – бурчливо спросил ювелир, выглядывая. – Кому там старый больной человек понадобился?
– Слушай, хозяин! «Золотая Маргарита» пришла с грузом, а сдавать некому – не пришел наш покупатель-то. Мы полагаем, он нас так рано и не ждал. А капитан на рейс конюхов брал, с ними расплатиться надо, команда тоже просит хоть немного – ну, отдохнуть-то полагается, а? Вот капитан прислал золотой кубок, просил под залог хоть немного, послезавтра выкупит! Впусти, хозяин! В горле будто кто об стенки когти точит...
– Кубок, говоришь? – заинтересовался ювелир. – Покажи!
– Да ты что, хозяин! Тут за мной и так двое каких-то шли, а я тебе посреди улицы стану золотым кубком махать! – громким шепотом отвечал на это Жилло. – Вот, гляди...
И из-под полы плаща показал рукоять ножа, которая должна была кинуть неясный металлический отблеск.
– Леший с тобой, сейчас спущусь, – обещал ювелир. – Но получишь деньги – и сразу чтоб ноги твоей здесь не было! И угощать твою пересохшую глотку я не собираюсь.
Похвалил себя Жилло за сообразительность. Казалось бы, грош цена матросской шапке с обвисшим козырьком и ободранным назатыльником, а какая от нее польза!
Дальше все было просто – одной рукой рот закрыть, другой – руки к туловищу прижать. Ногой дверь за собой захлопнуть. Трудновато было втаскивать этот ценный груз по витой лестнице, однако Жилло справился. Усадил ювелира на постель, в покрывало замотал, нож к груди приставил.
– Только пикни! – говорит. – Мне теперь терять уже нечего. Давай, рассказывай, что там в Коронном замке делается. А потом мы с тобой бумагу одну сочиним.
– Ничего особого в Коронном замке не делается... – проворчал ювелир. – Ну, что ты ко мне все цепляешься? Эшафот сколачивают. Две корзинки для двух голов корзинщику заказали. Знаешь, такие высокие, узкие.
– Жаль, что принцессе я ничем помочь не могу, – вздохнул Жилло. Жалко девочку. Что же это она так не вовремя бежать собралась!
– Ее не за то осудили, что бежать собралась, – охотно завел беседу ювелир, – а за то, что принцесса. И даже более того – ведь Дума знала, что она принцесса, но позволяла жить на всякий случай. Молчала бы – ничего бы и не случилось. Но вот когда она вслух о себе заявила, что королевской крови... Это было уж чересчур. Сама виновата. Могла ведь и дальше жить в Девичьей башне. Глядишь, что-нибудь бы и поменялось...
