И, запрокинувшись, вытянул из горлышка пустой фляги самую последнюю каплю моряцкого рома.
– Откуда вы знаете эту песню? – вопросом же ответил Жилло.
– Надо у Малыша спросить. Он где-то подцепил. Пугнули мы их? А? И граф твой спасся! С тебя причитается, вожак.
– Как это вы додумались?
– Не мы додумались. Древний воровской прием – поджечь, а потом поживиться в суматохе. Порядочный вор всегда готов его в дело пустить. Вот только мы его по другому случаю употребили, – объяснил Дедуля. Тут за спиной у Жилло отделился от стены и развеселый Малыш.
– Ну, здорово твой граф заорал: «Я люблю тебя!» Меня чуть слеза не прошибла, – признался он. – Мне бы когда-нибудь так убедительно это проорать... Только не принцессе. Я вот одну красотку в Кульдиге видел – не девочка, конечно, в теле, груди – во!
Малыш показал на себе, как возвышаются эти изумительные груди, и Дедуля очень неодобрительно на него посмотрел – вышло, что торчат не менее чем на фут, и достигают избраннице выше подбородка, мешая принимать пищу.
– Малыш иногда жениться собирается, – объяснил он Жилло. – Вот тоже приобретение для женщины! Потерпи, смотаемся от этого равноправия подальше, тогда женись на здоровье.
– Ты, Малыш, откуда эту песню знаешь? Про бастардов? – спросил Жилло.
– Я? Слушай, спроси у Дедули. Это он однажды приволок. Бурчал, бурчал, я думал – совсем умом повредился.
– Я приволок?
– Не я же!
И братцы с огромным недоумением друг на дружку уставились.
– Темное дело, – сказал Жилло. – Понимаете, ведь и ко мне эта песенка привязалась непонятным образом. Первый куплет впервые слышу, но второй точно мой. Сперва ощущение было, будто я сам его и придумал! Я его в лесу подцепил, неподалеку от Полосатого мыса. Ладно, с песней мы на досуге разберемся. Что бы могло значить это помилование с бухты-барахты? Так старательно принцессу и графа под топор подводили – и на тебе! Пожара настолько испугались?
– Знаешь, вожак, про песни ты хорошо рассказываешь, но пора бы нам отсюда убираться, – строго предложил Дедуля. – Гляди, все зеваки со двора вымелись, никаких просителей в галерее, никого постороннего. Не обратили бы на нас внимания. Я, скажем, человек скромный, мне его вовсе не надо. И Малыша я так же воспитывал. Давай-ка сматываться!
Опять протащили братцы Жилло закоулками – и опознал он местность только у замковых ворот. Причем, в довершение общего безумства, какая-то ответственная личность там мешочки с булками и салом раздает! Все, как было обещано Думой, и не отказываться же... Выскочили Жилло и братцы наружу вместе с последними зрителями – а тут наемный экипаж подъезжает.
