Задумался богатырь, но согласился на уговор. Сел он опять на своего коня, что быстрее эха был, и в дальние страны ускакал.
В недолгих днях мать Маланьи выдала дочку замуж. И такую им народ свадьбу справил, что по сей день люди сказки про нее говорят.
Прошли годы, вспомнил Время-богатырь про Маланью и снова в Горы-камень прискакал. Проверить, не проспорила ли она. Смотрит: где землянки были, уже избы стоят. Спросил он у бабки прохожей, где Маланья тут живет. Бабка показала ему на избу крайнюю, что за мостом.
Зашел богатырь в избу, а Маланья из-за стола выходит навстречу и улыбается весело ему:
— Я знаю тебя, ты Время-богатырь. Моя бабка спорила с тобой. Ты бился с ней об заклад.
— Верно, верно, поспорили мы с Маланьей, — ответил ей богатырь.
— Так слушай, богатырь. Перед смертью бабка мне говорила: «Ежели придет Время-богатырь и спросит, пожалела ли я, что отказалась от богатства, ответь ему: ни разу даже в думках не пожалела».
— И ты Маланья тоже? — богатырь ее спросил.
— Маланья тоже. У нас уж так в роду ведется: первая дочь Маланьей зовется!
— Ты так же прекрасна, как и бабка твоя была! — сказал ей Время-богатырь, — Откуда же берется ваша красота?
— Откуда наша красота, говоришь, берется? — улыбнулась в ответ ему Маланья. — Когда пьешь воду из родника, ты ведь не думаешь, откуда он берет начало? Так вот, пойдем. Покажу тебе я этот родник!
И они пошли. Долго-долго они по шахтам, рудникам и дудкам бродили. Видели, как трудились люди, как руду и самоцветы добывали, как работали в лесу.
— Кто ж они? — спросил Маланью богатырь.
— Это мой народ. У нас с ним один отец. Имя его — Труд. А теперь пойдем — поглядишь на мать.
И опять они пошли. Поднялись на самую середину хребта, на вершину высокую, что с незапамятных времен Юрмой зовется, взошли.
Поклонились речушкам, горам и долинам, поклонились солнцу, ветрам, заре, спустившейся на землю, и людям, что копались в земле. Полюбовались дальними кострами по берегам озер и рек, лесами зелеными, как море, и воскликнул Время-богатырь:
— Ежели бы ты и не сказала, кто твоя мать, все равно бы я догадался. Ее зовут Жизнь.
— Верно, богатырь, ты угадал. Жизнь — наша мать. Теперь ты понял, где родник красоты человечьей?
Ничего не ответил богатырь. Только снова, как и прежде, с пояса он меч отцепил и Маланье в руки его отдал.
— Проспорил я, Маланья, а потому остаюсь с тобой. Я буду работать с вами!
И остался навсегда…
