— Хорошо, — сказал я. — Позвольте ему бежать. Скажи мне, где вы находитесь, и мы догоним.
Несколько минут спустя мы снова были в движении, пересекая город, Дебби по телефону с Элис, принимая направление. Я чувствовал, что ее глаза врезались в мою спину — она не одобряла риск, которым мы взяли на себя — но я не озирался. Когда я бежал, я продолжал напоминать себе: «Я — князь. У меня есть обязанность перед моими людьми. Властелин вампирцев берет приоритет над всеми». Но это был тонкий комфорт, и я знал, что мое чувство вины и стыда будет подавляющим, если авантюра будет иметь неприятные последствия.
Мы с Дэриусом быстро бежали, выбирая маленькие улочки, чтобы не наткнуться на полицейские патрули, когда Харкат замедлился, остановился и обернулся. Он наклонил голову, выставляя одно из своих покрытых серой кожей ушей.
— В чем дело? — спросил я.
— Шаги ... позади нас. Разве ты не слышишь?
— У меня заткнуты уши, — напомнил я ему. — Ты уверен?
— Да. Думаю, он один, но я ... могу ошибаться.
— Мы не можем сражаться и держать Дэриуса одновременно, — сказала Дебби. — Если мы сделаем стойку, нам придется либо связать его, либо отпустить.
— Я не позволю ему никуда уйти, — провочал я. — Вы двое идите дальше. Если Р.В. ведет остальных к Стиву, вам нужно быть там с Дэриусом, чтобы обменять его на Шенкуса. Я останусь и разберусь с этим. Если смогу, я догоню вас.
— Не глупи, — прошипела Дебби. — Мы должны держаться вместе.
— Делай, как я сказал! — отрезал я, жестче, чем было необходимо. Я был совсем сбит с толку — ненавистью к Стиву, страхом, что я могу стать злобным Властелином Теней, болью чистки — и не в том расположении духа, чтобы препираться.
— Пошли, — сказал Харкат Дебби. — Мы не сможем поговорить с ним, пока он ... в таком состоянии. Кроме того, он прав. В этом есть смысл.
— Но опасность... — начала Дебби.
— Он Князь Вампиров, — ответил Харкат. — Он знает об опасности все.
Харкат толкнул Дэриуса вперед, хромая так быстро, как он только мог. У Дебби не было иного выбора, как последовать за ним, хотя она с мольбой смотрела на меня до тех пор, пока они не повернули за угол и не скрылись в темноте. Я чувствовал себя виноватым из—за того, что нагрубил ей, и надеялся, что позже у меня будет шанс извиниться.
Я вытащил ватные шарики из ушей и носа и крепко схватился за нож. С трудом сконцентрировавшись, я смог приглушить шум у себя в голове и сфокусироваться на уличных звуках и запахах. Я расслышал приближающиеся шаги, тихие, уверенные, направляющиеся прямо ко мне. Я пригнулся к земле и приготовился к битве.
