Ширкух вскоре подошел туда, где пленник грыз скверные корки, брошенные ему, как собаке. Подойдя вразвалку, он встал перед Брентом, широко расставив ноги. В руке у него был железный котелок с вареной бараниной и несколько лепешек.
- Ешь, феринги! - приказал он грубо, но не зло. - Раб, у которого торчат ребра, не годится ни для работы, ни для битвы. Эти скупые пуштуны уморят голодом даже своих дедов. Но мы, курды, так же щедры, как и отважны!
Он протянул еду таким жестом, будто одаривал провинцией. Брент принял котелок без благодарности и стал жадно есть.
Ширкух вносил напряженность с тех пор, как присоединился к отряду, некий головорез, который бахвалился и держался вызывающе. На него невозможно было не обращать внимания. Даже Мухаммед эз Захир был отодвинут на второй план бьющей через край жизненной силой этого человека. Характер курда казался странной смесью жестокого варварства и безрассудной юности. В его бахвальстве было мальчишество; временами он поражал наивной простотой. Однако в его глазах не было ничего детского, и двигался он с тигриной гибкостью, которая, Брент знал, могла мгновенно перейти в смертельный бросок. Засунув большие пальцы за пояс, Ширкух стоял и смотрел, как ест пленник. Свет от костра из сухих тамарисковых веток освещал половину его лица, другая была в тени, поэтому его взгляд казался более суровым. Неясный полусвет стер с лица мальчишеское беззаботное выражение, заменив угрюмой серьезностью.
- Зачем ты пришел в горы? - резко спросил он. Брент ответил не сразу, обдумывая одну неожиданно пришедшую в голову идею. Он был в отчаянном положении и не видел никакого выхода. Оглядевшись, он убедился, что захватившие его люди находились вне пределов слышимости, а за валуном не видно было ни одной смутной тени. Приняв неожиданное решение, Брент спросил:
- Ты знаешь человека по имени Эль Борак?
Удивление вдруг мелькнуло в черных глазах курда.
- Я слышал о нем, - ответил он осторожно.
- Я пришел в горы, чтобы увидеть Эль Борака. Можешь ты его найти? Если передашь ему одно послание, я заплачу тебе тридцать тысяч рупий.
Ширкух нахмурился. Казалось, он разрывается между подозрительностью и жадностью.
- Я чужестранец в этих краях, - сказал он. - Как я его найду?
- Тогда помоги мне бежать, - убеждал его Брент. - Я заплачу тебе ту же сумму.
Ширкух погладил усы.
- Один меч против тридцати, - проворчал он. - Откуда мне знать, заплатишь ты мне или нет. Феринги все лжецы. Я вне закона, и за мою голову назначена награда. Турки собираются содрать с меня кожу, русские застрелить, англичане - повесить.
