Злорадно подумав, что и у магистров не всегда удачно получается трансгрессироваться, я все же подошел к Витьке, схватил его за плечи и потащил. Витька сопел, колотя свободной ногой по стене. Наконец штукатурка не выдержала, и мы полетели на пол.
— Какой ты неуклюжий, Сашка, — вздохнул Корнеев, вставая и поглядывая на стену. В штукатурке зияла круглая дыра.
От возмущения я поперхнулся, но все же сказал:
— Завтра заделаешь!
— А что? Могу и сейчас… — Витька взмахнул было руками, но под моим укоризненным взглядом слегка смутился и заклинания не произнес.
— По-нормальному заделаешь, — объяснил я. — Возьмешь в институте цемента, песочка, и…
— Ладно, — сдался Витька. — Ретроград ты, Привалов… О! Пирожки! Это ты угадал.
Он уселся за стол, вытряс авоську. Подумал, протянув руку, вытащил из воздуха кипящий чайник, но заколебался:
— Эй, а может ты его хотел так принести… по-нормальному?
Махнув рукой, я уселся рядом. Спросил:
— Что ты так рано-то?
— А ты?
— Меня Янус напугал. Сказал, что…
— Неделя тяжелая будет, — кивнул Корнеев. — Во-во.
— И тебе тоже?
Витька мрачно откусил половину пирожка. Спросил:
— Чего он темнит, а, Привалов? Может уже про Колесо узнал?
— Не исключено.
— Скандал… — радостно сказал Корнеев. — Нет, не похоже. Сашка, может, нас на овощную базу отправляют?
С минуту мы обдумывали и эту версию. Но все же решили, что по такому мелкому поводу директор нас запугивать не стал бы.
— Ладно, нечего гадать, — первым сдался Корнеев. — Слушай, я вот что подумал — с Колесом…
— Ну? — содрогнувшись спросил я.
— А если его остановить, когда все люди на Земле счастливы? Когда всем — везет?
— Здорово, — признал я. — Вот только — когда? Разве так бывает?
— Ну, если объявить всему миру, что… э… в двенадцать ноль-ноль по Гринвичу, например, всем надо быть счастливыми и удачливыми.
Пришлось покрутить пальцем у виска. Корнеев фыркнул.
— Что смеешься? Ну немножко-то можно потерпеть? Сесть с хорошей книжкой у окна, смотреть на красивых девушек. Или собраться большими компаниями, комплименты друг другу говорить, подарки делать!
— А тебя в этот момент комар укусит. Или у соседа труба лопнет, и потолок зальет.
— Полагаешь — никак? — серьезно спросил Витька.
— Угу. Нереально. Обязательно кому-нибудь да не повезет.
— Потерпели бы ради большинства! — уже отступая высказался Корнеев. — Такая идея славная!
— Глупая твоя идея, Витька.
— Ладно. Допускаю — преждевременная! — Корнеев выхватил из-под моих пальцев последний пирожок и в запале помахал им перед моим лицом. Я с трудом удержался от того, чтобы облизнуться. — А если — не сейчас? Через десять лет, через двадцать? Когда уж точно можно будет добиться всеобщего счастья?
