– Девять, – ответила девочка. – Если их не украдут. Почему изумруды на башнях?
– Не знаю. – Тотошка потер лапой мордочку. – Может Пух ответит?
– Изумруды – е-рун-да! – продекламировал Пух. – Вот рубины – это да!
– Я все поняла, – засмеялась девочка. – Глупые вы животные!
И Кэтрин побежала на кухню – наступило время обеда.
Бабушка выключила плиту, сняла с нее кастрюлю и налила тарелку супа. С аппетитом уплетая еду, девочка сказала:
– Баб, а зачем ты плиту выключаешь? Ей же жить хочется.
– Плита? – удивилась Кели, – Она неживая.
– Да-а? – протянула девочка. – А почему плита разговаривает?
– Это она сообщает, когда пирог готов или еще что, – ответила бабушка, это автомат. Он не умный.
– Ав-то-мат, – по слогам произнесла Кэтрин. А мой медвежонок – живой?
– Нет, не живой. Он – искусственный.
– Но он такой умный! Знает много сказок и сам может их придумывать! Мои друзья – там, за экраном, – она махнула в сторону соседней комнаты, – они не такие продвинутые. Только на кнопки умеют нажимать хорошо.
– Твои друзья – люди, они реальные, а все твои питомцы – искусственные, – терпеливо объяснила бабушка.
– А откуда я знаю, что мои друзья – реальные? – Девочка поправила косичку, которая норовила попасть в тарелку. – Я их никогда не видела, кроме как на экране. А Мурзика, Тотошку и Пуха вижу каждый день!
Бабушка не нашлась, что ответить, да и Кэтрин уже переключилась на другие дела – она вообще была весьма непоседливой девочкой. Вместе с Мурзиком девочка почитала книжку с «живыми» картинками, перекрасив их на свой лад. Потом Мурзик пытался получить от нее краткий пересказ прочитанного, но Кэтрин ответила, что книжка – детская, глупая, вот и весь пересказ. И они занялись любимым делом – бегать по комнатам наперегонки, играя в жмурки и прятк и.
Когда вернулись с работы ее родители, Стив и Мэри Джонсон, девочка утомилась и уснула прямо там, где играла. Родители тихо закрыли дверь в комнате и сели ужинать в гостиной.
– Как себя чувствуешь, мама? – спросила Мери, тревожно присматриваясь к Кели.
– Не очень, дочка, – со вздохом ответила бабушка. – Давление скачет и слабость. Но ты не беспокойся, я еще ничего.
– Мама, с сердцем надо что-то делать, иначе…
– Что «иначе»? – прервала ее Кели. – Умру? Так мне давно пора на покой.
– Что ты такое говоришь, мама! – воскликнула Мэри. – Тебе еще жить и жить!
– Ну да, если заменить сердце. Дочка, я уже почти вся искусственная – почки мне заменили, печень, легкие, суставы. Не надо сердце трогать – дайте умереть спокойно.
