— Я слышу волнение в твоем голосе, Гианес. Ты со мной неоткровенен. Вероятно, тебе понравилась эта девчонка?
— Ах нет, Пирсотриха! Я совсем ее не люблю.
— Посмотри мне в глаза… Не верю! Твое лицо изменилось и похудело, как у влюбленных. Ты смешон, дорогой мой. Удивляюсь, как мог ты иметь успех когда-либо у нимф гор и лесов… Впрочем, я тебя помню, ты всегда любил шляться по ночам, когда тебя трудно было разглядеть и легко смешать с другими… Так она беленькая, эта новая сатиресса?
— Да, у нее совсем светлые волосы, темно-карие глаза, неподвижное лицо и белое тело. Уши у нее не такие длинные, как у нас, и вовсе нет бородавок на горле. Она страшно сильна и недавно еще победила в единоборстве одного сатира… Он вынужден был прыгать от нее в Кинеис.
— Глубоко было в том месте?
— По пояс, и около берега было довольно грязно. Сатиресса боялась замочить или запачкать свою белую шерсть, а потому и не прыгнула в воду вслед за ним. Кажется, она стала искать на берегу камень, а сатир в это время успел скрыться в тростнике.
— Ты врешь, мой друг, и что-то скрываешь… Где же встречаются эта девчонка и сатиресса?
— «На песчаном мысу, где растут тростники, недалеко от устья реки», — запел вполголоса Гианес отрывок из какой-то человеческой песни; затем он засмеялся неестественным, деланным смехом и убежал.
Молча и пристально глядела ему вслед Пирсотриха.
«Мальчишка влюбился в эту белую сатирессу. Впрочем, нет, сатиры редко нас любят. Скорее всего, ему нравится та молоденькая нимфа, о которой он говорил… Надо будет ее посмотреть», — думала сатиресса, почесывая свои плоские мохнатые бедра.
* * *
Гианес лежал на нагретой солнцем скале и травкой дразнил богомолку. Насекомое отмахивалось передними лапами, сердито пятилось, но вовсе покидать место, где находилось, не желало.
«Вероятно, как я, поджидает кого-нибудь», — подумал молодой сатир и прислушался… По сторонам трещал сплошной хор кузнечиков; в соседней долине блеяли козлята; в небе пищал, плавая на широко раскинутых крыльях, высматривающий добычу ястреб.
«Не пойдет сегодня, пожалуй», — решал Гианес, озираясь по сторонам.
В это мгновение послышались легкое постукивающие шага, и внизу, на каменистой тропинке, пересекавшей долину, показалась Пирсотриха.
Рыжая шерсть сатирессы золотилась под солнечными лучами. Она шла, обмахиваясь клейкой веточкой черного тополя, мелькая в кустах и спугивая порой притаившихся в вереске куропаток.
Гианес, припав к траве, внимательно следил за сатирессой, и, когда она, пересекши долину, исчезла за холмистой грядой, юный полубог смешно слез со скалы и, пригнувшись, побежал по ее следам…
