Иногда сонная греза эта прерывалась, особенно если приближавшийся человек останавливался на берегу, и Ксанька пробуждалась от звуков собственного пения. Порою же девичий сон оканчивался на том, что оба они, и Аксютка и добравшийся до нее мужчина, тесно охватив друг друга в молчаливой, но полной сладкого ужаса борьбе, опускались вдвоем в темную воду…
— Какие странные песни поешь ты в бреду, — говорила иногда по утрам приемной дочери своей старая Праскуха. — Откуда ты им научилась?
— Какие песни, бабушка? Вот уж не помню, — отвечала обычно Аксютка, ни за что не хотевшая выдавать тайны своей. — Я и снов-то никаких не видела.
— Ну вот, не видела! Рассказывай, скрытница!
— Право, не видела, бабушка, — обычно запиралась девочка.
Тем не менее она твердо решала пройти как-нибудь ночью на болото, чтобы отыскать те места, которые ей снились.
"Может быть, и увижу кого, кто мне про мать мою или об отце мне расскажет", — старалась оправдать сама перед собой желанье свое юная мечтательница.
Начиналась весна. Обзаведшийся в предыдущем году охотничьим ружьем Сеня Волошкевич жаждал возможности сходить на глухарей.
Стояла ранняя Пасха. Снег сошел уже с полей и лишь кое-где виднелся еще бледными пятнами в сумраке леса. В небе слышалось блеянье "барашка"-бекаса, на разлившихся по полянам лужах крякали от удовольствия утки. Звонко перекликались на болоте вернувшиеся из-за моря длинноногие журавли. Неловко себя чувствовали на желто-серо-зеленой окраске мха и прошлогодней травы не успевшие переменить цвета своего зимнего меха робкие зайцы. Они боязливо жались к лесу, поближе к пятнам еще сохранившегося в его тени снега.
За бутылку водки "баловавшийся" ружьишком и знавший место глухариного тока старый Федот согласился взять с собою Сеню, и оба охотника еще до заката солнца вышли из деревни, так как о места тока было неблизко.
Федоту хотелось попасть на вечерний налет, и он торопливо шагал по тропинке, нисколько не обращая внимания, поспевает ли за ним обвешанный сумкой, ружьем и прочими охотничьими припасами Сеня.
Они уже давно оставили за собою ветхий мост чрез Ярынь и прибрежные луга и, следуя вдоль опушка леса, добрались до болота. Там, где было очень топко, обладавший хорошей памятью Федот довольно быстро находил настланные по мху, попарно и по три в ряд лежащие, связанные вместе ивняком длинные жерди.
Как ни торопились Сеня с Федотом, но к началу вечернего налета не поспели. Когда охотники подходили к подымающемуся из болота невысокому песчаному холму, солнце уже село. Раза два по пути они слышали хлопанье крыльев перелетающих глухарей.
