Год хорошего ребенка | страница 25
— На то, что некоторые только и умеют делать, что смотреть телевизор и всех поучать.
Папа встал между ними со слабой надеждой предотвратить ссору.
Молча наблюдая за происходящим, Розалинда поняла, что телевизор вреден не только детям.
И пока мама, папа, телевизор и бабушка продолжали кричать, она забрала свою анкету и на цыпочках вышла из комнаты.
У нее осталось совсем немного незаполненных пунктов.
«Любишь ли ты ходить в школу?
1. Да, потому что я хорошо учусь.
2. Не всегда, но школа приносит много пользы.
3. Играть на улице гораздо интереснее».
Розалинда задумалась. Или у того, кто составлял анкету, было мало мозгов в голове, или он просто ничего не знал о детях. Да, ей нравилось ходить в школу, когда она хорошо училась. Но это было не всегда. И иногда ей совсем не хотелось идти в школу, хотя школа приносит много пользы. И, несмотря на всю ее пользу, играть на улице гораздо интереснее.
Розалинда махнула рукой и зачеркнула все три квадратика. Пусть сами выбирают, какой ответ правильный.
Она уже дошла до последнего и самого трудного вопроса:
«Что ты умеешь делать своими руками?»
После этого следовал длинный ответ. Самый длинный из всей анкеты.
«Я умею делать предметы из дерева, вязать, шить на машинке, чинить спущенные шины, выращивать овощи и цветы, играть на разных музыкальных инструментах, работать красками и кистью, выпиливать лобзиком, гладить, готовить еду».
Внизу была сноска: «Ненужное зачеркнуть». Розалинда считала, что все это ненужное.
Например, она терпеть не могла вязание, и зачем самой шить одежду, думала она, когда ее можно купить в магазине. Делать предметы из дерева могут заводы. Почему она должна выращивать овощи или цветы? Она же не фермер. Зато спокойно с закрытыми глазами она могла чинить велосипедные шины. А велосипедные втулки она могла перебирать на ощупь, как японский робот, в полной темноте. Если твои родители имеют велосипедный магазин, эти навыки входят в тебя незаметно и навсегда. После работы папа смотреть не мог на велосипеды, и свой велосипед она чинила сама. Но, если все в будущем начнут все делать своими руками, ее папа стал бы никому не нужен.
Розалинда водила карандашом над анкетой, не зная, что ей вычеркнуть, что оставить. И тут в комнату постучала бабушка:
— Розалинда, крошка, можно к тебе войти?
На этот раз бабушка не была похожа на себя. Ее толстые руки были опущены по бокам, и всем обликом она показывала, что чувствует себя виноватой.
— Как дела? — спросила она, показывая на анкету.
