Не слишком высокая, в облегающем коротком платье, подчеркивающем тонкую талию и стройные ноги, с копной рыжевато-соломенных волос, небрежно ниспадающих на плечи, она походила на портреты с обложек и рекламных страниц журналов, которые успел увидеть. Амалия, до последних минут остававшаяся эталоном красоты, померкла рядом с Марикой. "Вот, кто настоящая раскрасавица! Никакая артистка не сравнится"! С детдомовских времен образцом красоты женщины Сева считал актрис. Девчонки в детском доме, восторгаясь портретами на обложках журнала "Советский экран", высшей оценкой красоты считали "похожа на артистку, ну прямо артист". Вслед за девчонками и Сева привык сравнивать внешность женщин, что произвели впечатление, с артистками. Высший критерий. Так вот, Марика была краше все киноактрис и фотографий, какие только видел! Амалия очаровательна, но куда ей до Марики!
Прибывали все новые гости. Из Кельна приехали знакомиться с объявившимся родственником брат отца — Отто фон Клуге с женой Розитой и взрослыми детьми Лизетт и Генрихом. Представляя племянницу, отец долго подбирал русские слова.
— Я сказал имя Лизетт в честь твоя мама, — помогла ему справиться с пояснением Амалия. Лизетт улыбнулась и подтвердила, все знают: её назвали в честь девушки, которая спасла дяде жизнь на войне, — перевела Амалия. Долго общаться с родственниками не дали, пришел очередной важный гость, и Севу повели представить ему
— Грехи молодости, — подмигнул новый гость г-ну Клуге и с жаром пожал руку Севе, пожелал счастья на новом месте и преуспевания.
Всё вокруг Севы происходило, как в кино, он смотрел фильм и сам был действующим лицом. Мог ли две недели назад представить, что станет участником подобного светского приема?! Новый строгий костюм сидел как влитой, Сева не успел привыкнуть к нему, и чувствовал себя неловко. Старался держаться непринужденно, непрерывно улыбался, ему казалось, все видят: он здесь чужой, по ошибке попавший в это общество. Угнетало незнание языка. Амалия как тень следовала за ним, но не спасала. Отвлекали мысли о Марике. Познакомиться бы ближе! По-русски можно поговорить. Как ему улыбалась!
Выбрав момент, когда Марика оказалась одна, Сева набрался храбрости и, оставив Амалию, подошел. Переводчица без слов поняла его желание и не последовала за ним.
— Можно присесть рядом? — спросил он, кивнув на свободное кресло.
— Конечно, господин Клуге.
— Какой я господин — Всеволод. Лучше — просто Сева.
