28 июня командный пункт танковой группы разместился в Несвижской пуще в бывшем замке князя Радзивилла, в недалеком прошлом одного из крупнейших польских землевладельцев.
В замок съехались многие командиры дивизий и командиры корпусов. Можно было бы открывать военный совет танковой группы. Военный совет никто не открыл, собрались лишь "поднять бокал за выдающийся успех немецкого оружия". Генералам и полковникам нетерпелось поделиться своими радужными надеждами. А тут их еще подогрела, казалось бы, пустяковая находка на чердаке. Офицер для поручений обнаружил в каком-то хламе порыжевшую от времени фотографию княжеской охоты. Возле убитого оленя несколько охотников в тирольском одеянии и среди них Вильгельм I, немецкий император времен франко-прусской войны. Генералов умилило, что немецкий император забирался в такую глубину белорусской земли. Это обстоятельство на полном серьезе было истолковано как неотъемлемое право немецкой нации на белорусские земли.
Я видел, что несмотря на успехи сопротивление русских войск беспокоит генералов.
— Если так дальше, — сказал кто-то из них, — к Москве мы придем без танков и солдат...
Но тут же на эти сетования выскакивал и готовый ответ:
— Не может быть! Там, в Москве, все должно рухнуть!
В этих беседах непререкаемым авторитетом звучал голос гитлеровского любимца, писателя с серебряным карандашиком.
— Никто не заметил из вас, — важно вещал он, пуская сизые кольца дыма, затягиваясь трубкой. — Никто не заметил, что Россию о воине оповестил Молотов, а не Сталин.
— Что это означает? — спросил генерал. Он не скрывал своей неприязни к писателю.
— А это означает, что в Кремле идут перемещения.
А перемещения в Кремле в такой час-это кризис... Сталина снимут с поста, и большевики тут же между собой передерутся!
— А если не передерутся? — парировал генерал.
Писагель снисходительно усмехнулся.
— Я имел удовольствие, — продолжал он в столь же напыщенном тоне, — читать донесения военного атташе из Москвы... Теперь это не секрет, я могу поделиться с вами, господа! Генерал Кестринг писал, что после падения Минска и Киева советский строй в России рухнет!
Агентура у Кестринга прекрасно работала... Ошибки быть не могло...
Генерал молча отошел от него.
Минул еще один день. Наступило 29 июня. Бои не ослабевали на всем фронте продвижения танковой группы, и вообще всей группы войск армий "Центр". Ничуть не ослабевая, а даже разгораясь, шел бой в районе Белостока. Окруженная группировка Красной Армии не сложила оружие, и командование полевой армии запросило у нашего генерала поддержки танками.
