Великий рязанский князь Юрий Игоревич поставил на дорогах заставы, звал беженцев в свою дружину, но никого не неволил. Кому было очень обидно покидать родную землю, брали оружие и щит, становились под стяг рязанского князя, иные, опустив долу глаза, отмалчивались и уходили на север, под защиту сына великого Всеволода, полагая, что сын Всеволода неуязвим для пришельцев, кто бы они ни были.
С курских, черниговских и рязанских окраин тянулись по дорогам беженцы, пыль не опадала на кривых проселках. Им сочувствовали, но страха их никто не понимал. Шла жизнь будто бы обычным своим рядом. И хотя скакали по дорогам, запаляя коней, гонцы от одного князя к другому, никто не мог поверить, что в одночасье всей земле, всей жизни придет конец. Так же, как всегда, звонили колокола, сзывая на церковную службу, так же, как из года в год (давненько не беспокоили и половцы), собирались на погостах великие торги, варили хмельную брагу на яблочные спасы, ждали покрова и с ним свадебных дней, в хороводах провожали песнями молодиц в замужество.
«О светло-светлая и прекрасно украшенная земля Русская и многими красотами преисполненная: озерами многими, реками и источниками, месточестными горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями различными, птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, садами обильными, домами церковными и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты наполнена, земля Русская!.. Отсюда до венгров и до поляков, и до чехов, от чехов до ятвягов, и от ятвягов до литвы, от немцев до корел, от корел до Устюга, где были тоймичи язычники, и за дышущее море[5], от моря до болгар, от болгар до буртас, от буртас, до черемис, от черемис до мордвы,— то все покорено было христианскому языку, великому князю Всеволоду, отцу его Юрью[6], князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы детей своих пугали в колыбели. А литва из болот на свет не вылезала, и венгры укрепляли каменные города железными воротами, чтобы на них великий Владимир не наехал, а немцы радовались, будучи далече за синим морем...»
Так пели гусельники, идя от города к городу, от погоста к погосту, от князя к князю, о русской земле и звали князей, витязей, бояр, простой черный люд собраться вместе и оказать свою силу неведомому врагу.
Летописец записал о неведомом враге: «Пришла неслыханная рать. Их никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их...»
