Артиллерия, до огневых позиций которой противнику удалось пробиваться на некоторых участках, отражала его атаки прямой наводкой и уничтожила большое количество танков. К вечеру артиллерийский огонь и атаки пехоты стихли. Противник понес большие потери в людях и технике. Но уже ночью начались артиллерийские налеты и действия ударных отрядов. Разведывательные дозоры неустанно следили за противником, чтобы не дать ему захватить свои части врасплох. Несмотря на переутомление всех солдат, уже четверо суток бессменно находившихся на передовой, с винтовками на изготовку и с биноклями у глаз, покоя для них не было. Каждый солдат знал, что дивизия стоит во главе наших войск в России и он занимает свое место.
До 30 июля только на участке фронта под Ельней русские провели 13 атак. Потери с немецкой стороны почти не восполнялись. Кроме того, впервые с начала кампании на востоке стала заметна нехватка боеприпасов. Их подвоз обеспечить не удавалось, так как русская авиация, а с недавних пор и партизаны атаковали транспортные колонны. Потери танков и грузовых машин также были велики. Так, только командир одной 10-й танковой дивизии доложил о том, что в его распоряжении осталась только треть от их штатного состава.
И тут из ОКХ прибыл еще один приказ. Во время совещания начальника генерального штаба ОКХ [74] генерал-полковника Гальдера с фельдмаршалом фон Боком на полевом командном пункте группы армий в Орше были восстановлены прежние условия подчиненности. Третья танковая группа снова переходила в подчинение 9-й армии, а 2-я танковая группа, получив в подчинение 7-й, 9-й и 20-й армейские корпуса, была преобразована в «армейскую группу Гудериана». Фельдмаршал фон Клюге снова возглавил 4-ю армию. Эта чисто пехотная армия должна была одна продолжить наступление на восток, тогда как армейская группа Гудериана должна была исключить угрозу, которую противник создавал в районе Рославля.
Генерал-полковник Гальдер заметил:
«...Рассредоточение сил и остановка на решающем московском направлении!»
Но тем не менее Смоленское сражение продолжалось. Четыре немецкие пехотные дивизии медленно выдавливали окруженные силы противника дальше на восток. Кольцо окружения было рассечено уже на две части. Солдаты окруженных армий в конце июля — начале августа вынуждены были понять, что помощи извне они больше не получат.
Поэтому старший по званию офицер, генерал-лейтенант Курочкин, командовавший окруженными войсками, приказал идти на прорыв. Лишь немногим окруженным (в основном танковым частям) удалось прорваться. Остальные остались лежать под немецким артиллерийско-пулеметным огнем.
