И тут вдруг в воздухе раздался нарастающий гул моторов. Это на высоте всего нескольких сотен метров летели бомбардировщики люфтваффе. «На пять минут раньше! — с испугом подумал саперный офицер. — На пять минут, которые могут выдать наш план!» Лейтенант Мёльхоф, командир взвода 3-й роты 39-го саперного батальона вдруг резко махнул рукой: «Вперед!» Его люди, прятавшиеся здесь с часу ночи, вскочили. Лейтенант поднял автомат и дал очередь в воздух. Это были первые выстрелы войны на востоке!
Сигнал к атаке был дан. За пять минут до официального начала новой войны саперы 3-й танковой дивизии бросились к каменному мосту, другие переправлялись в резиновых лодках, третьи спешили в штурмовых лодках к восточному берегу. Выскочившие на мост солдаты отбросили в сторону рогатки пограничного заграждения, побежали дальше, [9] захватили четырех сонных русских солдат, промчались по мосту, выскочили на берег. Первыми солдатами, одетыми в форму серого полевого цвета, которые ступили на русскую землю, были фельдфебель Хазлер и унтер-офицер Ханфельд.
Первая атака новой кампании, получившей позже название «Восточный поход», удалась еще до того, как начался сам поход.
Тем временем эскадрильи трех бомбардировочных эскадр 2-го воздушного флота, действовавшего на центральном участке восточного фронта, летели над советской территорией. Самолеты 2-й воздушной эскадры стартовали на рассвете с аэродрома Грос Шиманен южнее Алленштайна. «Ю-88» 3-й бомбардировочной эскадры летели из Демблина, южнее Варшавы, чтобы атаковать Брест и аэродромы под Кобрином. 53-я бомбардировочная эскадра, носившая наименование «Легион Кондор», этим утром направила на боевое задание все три свои группы. Они взлетели в районе Варшавы и теперь должны были уничтожить русские аэродромы между Белостоком и Минском.
Когда стрелки часов показали 3.15, пришло время артиллерии. Вдоль всего восточного фронта открыли огонь 7184 орудия всех калибров, нанося смертельное поражение разведанным пограничным укреплениям противника. Но этот мощный огневой удар был коротким. В некоторых местах он не продолжался и 30 секунд. На других участках он длился две минуты, и лишь в нескольких местах — более пяти минут. Когда на другом берегу Буга засветились первые пожары и в небо начали подниматься густые клубы дыма, пришел черед пехоты и саперов. Так как еще, за редкими исключениями, не было прочных мостов, по [10] которым могли бы идти тяжелые гусеничные машины танковых войск или тягачи, всю тяжесть первых часов войны должно было принять на себя оружие «маленького человека» — солдата пехоты.
