- Ну-ка скажи: мама мыла раму...
Филипок попытался чихнуть, но безуспешно.
- Еще громче, господин Демосфен. Итак? Вон ведро: отдай ему камень, а взамен возьми слово.
В классе на несколько мгновений утихли все звуки и почти все запахи. Филипок напрягся, но ему не давалось даже блеяние, Из носа прямо на учительский стол выпрыгнула капля и сразу же испарилась, шипя.
- Что ж, честной отрок, если ты отказываешься от непринужденного доверительного общения... В темноте, да не в отаре, как говорится... - одну руку веселый учитель направил к входной двери, а другою стал заводить за спину, в сторону красного угла с иконой, видимо, жестами намереваясь объяснить молчаливому новичку смысл еще одной хлесткой поговорки: 'Вот бог, а вот порог'. Учитель чувствовал себя совершенно своим в народной гущице и ему это нравилось.
Филиппок едва не расплакался от обиды на собственное Эго: все люди как люди - бесплатно знания черпают, а ему - хоть в кузницу за голосом иди!
Однако, юные бурсаки, предтечи Филипка, с первого же урока навсегда утомились познавать новое: они скучали по салочкам и хороводу в компании неграмотных сверстниц, им было душно и тесно, они хотели есть домашние щи и выменивать шелобаны на подзатыльники. Только вот, родители-крестьяне, в угоду барской забаве, прогрессу и энергичным советам пристава, пообещали исправно пороть прогульщиков и исправно их пороли. Стало быть, сама судьба ниспослала им путника, и отнюдь не для того, что бы он ушел целым и неосвежеванным из системы народного просвещения!
- Сам виноват - дружно решили малолетние старожилы, - пусть отведает постного с нами наравне.
- Это Филипок, Костюшкин брат.
- Костюшкин брат? - учитель выпучил глаза навстречу сказанному, а сам отступил на два шага, словно бы для разгона перед прыжком через широкую лужу.
- Да. Но он тихий, без припадков. У него претензии к методе домашней педагогики, ему аттестат с печатями подавай, по всей форме. Вот и пришел. А так бы не пришел.
- Ладно, - неожиданно легко согласился учитель. - Гвардия не ропщет. Будешь вместо Костюшки учиться... Садись. Пардон... присаживайся: ох, уж эти мне острожные учтивости, эти лубочные деревенские бонтоны. И я присяду. - Учитель сел на место, широко раздвинул ноги, словно собираясь обхватить ими стол и комнатную печь, но вместо этого повел беседу дальше.
- Значит, из столбовых крестьян, господин Филипок? Читать умеешь? Неужто? Докажи. Прочти с доски.
