Когда Галбец с Зазой решили перебраться сюда из аула, сельчане посчитали, что он просто свихнулся.
— Это он, бедняга, после похоронки. Единственный сын погиб.
— Не Хаджи-Муратом ли его звали?
— Да, он самый.
— Жаль, очень жаль, такой приветливый был, услужливый.
— И больше нет детей?
— Нет. Хаджи-Мурат был единственный, и неженатый. И некому продолжить род.
— Да, похоже, что бедный отец рехнулся.
— А как же Заза? Неужели она не может отговорить мужа? Ведь с людьми легче вынести горе.
— А что ей, бедняге, делать? Она сына потеряла, за мужа теперь тревожится и во всем с ним согласна. Как он бьет в ладоши, так она и танцует…
Галбецу, конечно, не осилить бы то, что он задумал, если б не было у него такой верной и старательной помощницы, как Заза. Худая и маленькая, но необыкновенно живая и трудолюбивая — хотя не бывает в горах женщины не трудолюбивой: тут сама природа не даст никому разлениться. Родные и близкие уговаривали Зазу не соглашаться на переезд. Но она понимала, что в таком горе надо не препятствовать затее мужа, а, наоборот, дать Галбецу повод для встряски.
А Галбец, человек твердой воли и настойчивости, искал занятие, которое целиком бы захватило его, дало бы ему исцеление, искал такой работы, где надо проливать семь потов. И первые месяцы на пустынном плато были очень трудными. Надо было жилье построить, подготовить место для сада — очистить все от камней и принести землю. На душу давила непривычная тишина…
Люди говорили, что старик со старухой не выдержат и одной зимы и вернутся в аул. Но они обманулись в своих предположениях. Суровое плато, где камней и скал больше, чем земли, где частые дожди и ливни грозили смыть и ту скудную почву, что старики приносили из поймы рек, все-таки покорилось человеку. Камни пригодились, чтобы построить изгороди-подпорки для террасных полей — одного плато было мало для сада Галбеца.
Прошло несколько лет. Плато и склоны гор до того преобразились, что не узнать было. Председатель колхоза Усатый Шарап, видя, как с каждым годом растут от продажи фруктов доходы колхоза, изменил свое отношение к саду Галбеца. Построил сюда от аула шоссейную дорогу, организовал садоводческую бригаду в помощь горному Мичурину, как однажды назвали на районной конференции Галбеца.
Давно кончилась война, но Галбец никак не хотел поверить, что сын его не вернется. Заза не раз примечала, как старик в саду разговаривает сам с собой, боялась, что он на самом деле сойдет с ума. Галбец разговаривал с деревьями, с птицами, как со своими внуками:
