…— Как ты думаешь, Нур-Махамад, — обращается к нему, передвигаясь на солнце, Исмаил, — люди в наше время умнеют или глупеют?
— И то и другое случается, дорогой Исмаил, — отвечает вместо Нур-Махамада другой почтенный сирбукиноц, по имени Азайла-Гал. — Но кем бы ни был человек, он не должен забывать наших обычаев…
И вдруг Азайла-Гал замолкает. На склоне гор, где множество крутых поворотов, то появляется, то исчезает белая машина.
— Смотрите, — показывает Азайла-Гал, — к нам хаким едет.
— Где?
— Да вон на дороге, сейчас из-за поворота вынырнет белая машина.
— Да, да, вот она… Надо бы сельсовету сообщить или директору школы, — засуетился Исмаил.
— Это почему же?
— Как — почему? К кому на такой машине гость приезжает? Или к сельсовету, или к директору школы.
— Или к председателю колхоза… — дополняет Нур-Махамад.
— Это машина нашего председателя райисполкома, — опознает Азайла-Гал, — Сурхая это машина. Однажды он подобрал меня на дороге и довез до райцентра.
— Смотрите, — улыбаясь, подмигнул Исмаил, — над крышей дома председателя колхоза валит дым. Знает, что едет кунак!..
2
Сегодня утром шофер Курбан не узнавал Сурхая — что-то с ним произошло, наверно, за эту ночь. То ли радость большая посетила, то ли печаль, и хочет он ее скрыть от людей.
Вообще-то шоферу Сурхай казался неплохим человеком, и работать с ним было легко, не то что с бывшим председателем райисполкома, который совсем перестал замечать людей. Правда, Курбан сомневался, не слишком ли молод Сурхай для председателя райисполкома. Однако, с другой стороны, пожилому здесь трудно — не каждый может выносить бессонные ночи и постоянные дороги в зной и холод. Бывает, день с семьей спокойно провести не дадут — все дела, заботы…
А позавчера, например, они вернулись из Ногайских степей, ездили проверять, как готовятся на зимних пастбищах к приему колхозных отар. Первый секретарь обкома проводил там совещание животноводов, и Сурхаю досталось за то, что чабанам не созданы надлежащие условия. Надо же было так случиться, что машина первого секретаря застряла именно у самого плохого зимовья-кутана. И, возвращаясь, Сурхай все бранил председателя того колхоза — толстяка Манафа.
— Ну что, сегодня едем к Манафу? — понимающе спросил Курбан, когда Сурхай сел в машину с ним рядом.
— Нет, знаешь что, уважаемый Курбан… мы сейчас поедем в аул Сирбук, — сказал Сурхай невесело и задумчиво. — Да, да, в Сирбук.
— К председателю колхоза?
— Нет.
— В артель, печи чабанам нужны?
