Талос хотел поцеловать ее.
Она жаждала, чтобы он поцеловал ее.
Он медленно склонился к ее лицу, ее тело затрепетало, подалось к нему, изнемогая от желания…
Она прикрыла глаза и потянулась к нему губами — и тут же неожиданно для себя отскочила от него.
Она видела, как быстро и шумно вздымается его грудь, видела взгляд его темных, казавшихся в темноте черными, глаз.
— Что происходит, Ив? — спросил он тихо. — Почему ты ускользаешь от меня?
— Не знаю, — беспомощно прошептала она, борясь с комом в горле. — Я хочу поцеловать тебя, но сама не знаю почему… боюсь.
Он вдруг рассмеялся, и его низкий, казалось, проницательный смех отозвался эхом в волнах канала.
— Ты не зря боишься.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, не в силах отвести от него взгляд.
Взяв ее за руку, он поцеловал ее ладонь.
— Это пламя может спалить нас обоих. — Он медленно поцеловал каждый палец ее руки, вызвав в ее теле мурашки удовольствия. — Если я начну целовать тебя, то никогда не остановлюсь.
Ив затрепетала от наслаждения. Блаженства… желания… страха.
Его лицо помрачнело и казалось отчужденным при свете луны.
Она не может винить его, особенно после своей недавней истерики.
— Пошли, — тихо проговорил он. — Уже поздно. Пора ложиться спать.
Ложиться спать?..
Ее колени дрожали, когда они шли обратно к отелю. Она едва замечала красивые виды Венеции, огни гондол и островки земли посреди воды. Все, о чем она могла думать, — это ожидавший их пентхаус.
Кровать, ожидавшая их.
Кусая губы, Ив искоса поглядывала на Талоса из-под опущенных ресниц. Он был необыкновенно красив и силен. И за этой невероятной сексуальностью прятались порядочность, любовь и терпение. Он не злился и не обижался на то, что она не помнит его. Он только заботился о ее удобстве и помогал ей во всем.
Нет, неправда. Он хотел кое-что еще.
Он хотел жениться на ней.
Отец ее ребенка, красивый, могущественный греческий магнат хотел жениться на ней. Почему же она не могла принять предложение? Или хотя бы позволить поцеловать себя? Почему ее тело противилось?
«Ты не зря боишься».
Проходя мимо группы молодых людей, она опять услышала свист и непонятные ей, но явно похабные словечки на итальянском. Сжав кулаки, Талос повернулся было к ним. Его тело напряглось от бешеной злобы. Он собирается драться, с ужасом осознала Ив.
Испугавшись, она остановила его, легко коснувшись ладони.
— Не подашь мне плащ? — попросила она. — Я так замерзла.
Талос тут же обернулся к ней:
— Конечно, моя золотая.
