Получили с испытания. Москва сообщает, после испытания подписан генеральный договор со стальным концерном ДВМ. Так-то, металлурги! Иностранная зависимость. Топора путного сделать не умеем, а хорохоримся. Сковородки делать будем или урильники.
Кваша. Глеб Орестович, что же это значит?
Глеб Орестович. Такой же вопрос я вам могу задать.
Кваша(директору). Заграничные образцы прислали?
Директор. Вам в кабинет сложили.
Кваша. Надо посмотреть.
Директор. Идите, посмотрите.
Глеб Орестович. Необходимо тщательное изучение.
Директор. Изучайте.
Кваша. Невероятно!
Глеб Орестович. Но факт.
Кваша. Факт.
Кваша и Глеб Орестович идут. Кваша рассматривает топор. Директор, Хрусталев, Баргузин поднимаются вверх, в комнату заводской редакции, где работает редактор Давид. Он беседует с Рудаковым.
Наверху.
Рудаков. А в заключение моей беседы для вашей заводской газеты я бы сказал так, просто и ясно, чтобы рабочий-читатель понял мою мысль. Ну, что ж! Постигла нас неудача с топором. Мы теперь вынуждены для рубки наших лесов выписывать продукцию концерна ДВМ. Тяжело. Дорого. Невыгодно. Знаем. Но своей продукции нет. Возникает вопрос: что же делать? На этот вопрос я отвечаю… И вот тут, товарищ, надо осторожно написать, чтобы сразу не пугать людей. Примерно так: здесь будут необходимы сложные и крупные мероприятия, может быть, капитальные строительства… не знаю. Во всяком случае, мы во имя общих наших задач должны будем жертвовать частными интересами этого завода. Вот и все.
Хрусталев. Ну?
Директор. Как здорово нам заграница-то по морде дала! А? Помню, на Алтае вот так же нас Колчак двинул. Я вам скажу, и бил же, по морде, по морде… Молодец!
Давид. Кто?
Директор. Колчак. Выучил! А то мы тоже хорохорились. На знамя буквы нашили: «Шестая часть земли». А какая там, к чорту, шестая, ежели вся завоеванная территория была только под ногами!
Хрусталев. Что же будет, директор?
Директор. Урильники делать надо, урильники. Ходовой товар. Стальные урильники для ответственных работников, вроде нас с тобой.
Внизу.
Женщины несут на носилках землю.
Первая женщина. Им что! И весь завод спалят.
Вторая женщина. Спалят.
Первая женщина. Сукины дети!
Вторая женщина. Не сукины дети, а вредители.
Первая женщина. Факт.
Ушли. Идут мартеновцы. Возбуждены.
Голоса. Говорю гадам: «Смотрите, гады!», но не слушают, гадовые души!
— Остановят цех!
— А ты думал…
— Пожгут электропечи, а потом за мартен возьмутся.
Имагужа. Бульно никураша… Бульно никураша. Зачим мастир Аблум себе брал планка давать? Зачим, говорю, Аблум выдвигалка даешь? Давай мине выдвигался. Аблум — дурак-башка. Ему выдвигалка дает, рабочий разговор ни делает. Бульно никураша. Директор звать давай, на участок сажать, тюрьму сажать, сукин сын, подлюка!
