Очень долго оттягивала швея-новатор момент истины. До тех пор, пока Тамрико сама не обнаружила пропажу из шкафа любимого палантина. Гия Давидович застал дочь в слезах, отчаянии и груде разбросанной по полу одежды.
— Что случилось, вах!
Полина в это время пряталась за его широкой спиной.
— Пока не знаю… Помнишь мою старенькую меховую накидку? Иногда, когда мне грустно, я глажу мех, вспоминаю детство и становится легче. А сейчас я не нашла её. Папа, я в растерянности!
Поля мысленно перекрестилась и вынырнула из укрытия:
— Я виновата. Убей меня!
Гия развернул девочку лицом к себе и заглянул в глаза:
— А теперь медленно и внятно — в чём ты виновата?
— Я взяла Тамарин палантин и никому ничего не сказала.
— У тебя была веская причина сделать это или ты просто не знала, как он дорог Тамаре?
— Знала… Но это и есть причина, почему я его выбрала.
Оба, отец и дочь, смотрели на неё с надеждой. Тамара надеялась немедленно вернуть друга на место, Гия Давидович — не допустить размолвки между девушками. Жаль, придется огорчить отца и дочь.
— Тамар, прости меня, я порезала мех на мелкие кусочки…
— Как порезала? — одновременно вырвалось с двух сторон с характерным грузинским акцентом.
— Ты часто плакала над ним… Ну, я и решила, в общем, тебе может не понравиться. Пошли, покажу.
Путь до комнатки с хитроумной многофункциональной швейной машинкой тянулся бесконечно долго. Они плелись и плелись, напоминая себе похоронную процессию, пока не уперлись лбом в искомую дверь…
14.
Сцену знакомства с модифицированным норковым палантином Инна любила больше всего. Пользуясь авторским правом, она приукрасила её, усилив эпитетами и художественно дофантазировав до нужной кондиции. А было всё гораздо проще и, главное, быстрей по времени. Расстроенная Тамара глазам своим не поверила, увидев странное коротенькое пальто без пуговиц, аккуратно повешенное на плечики. Меховые соты, скомбинированные из пушистых кусочков, покрывали мягкую ворсистую ткань, сливаясь с ней цветом и подпушкой. Внутренняя двойная подкладка изо льна, простёганная ромбиками, плотностью ткани держала форму. "Н-да…" — вздохнул Гия Давидович, втайне радуясь вкусу и изобретательности юной мастерицы. Накинув кардиган на плечи обомлевшей дочери, он покрутил её вокруг невидимой оси: "Нравится?" Она, эта избалованная валютными магазинами и заграничными каталогами модница, лишь зачарованно кивнула.
1.
Тридцать три несчастья — это и про него. Жизнь дала трещину в самом зачатке, и если бы Сергей не обладал недюжинной силой воли — наверняка доломался бы рано или поздно. Через два года после его рождения их с матерью бросил отец. Что это были за годы!.. Постоянные склоки, унижения, слёзы. "Шлюха, проститутка! Нагулянного мне хотела подсунуть?" Когда за "папой" захлопнулась дверь, дом наполнила тишина. Она поселилась вместе с ними навсегда, не желая выветриваться в форточку и просачиваться сквозь плинтуса. Мать не спилась, не приводила беспризорных дяденек. Молчала. Целых десять лет. Что только не придумывал Серёга, стремясь вывести её из состояния тишины. Стирал бельё, мыл полы, варил суп с лавровым листом и картошкой. Самым большим достижением в борьбе за мать была её улыбка.
