Женщина, которая с таким упорством боролась за то, чтобы ее народ сохранился и выжил, теперь грозила стать его Немезидой.
Когда в приступе безумия она стала бегать по поселку, рвя на себе волосы и выкрикивая встречным страшные угрозы, к жизни ее соплеменников, и без того почти невыносимой, добавилась новая кошмарная грань. Как-то, схватив свою крохотную дочь, она бросила ее оземь. Несчастная преследовала и чужих детей, кидая в них камнями. Она покусилась и на то, что составляло основу жизни, — охотничьи и рыболовные снасти, которые переломала. Разум в Левек-Харбор был на грани гибели. Чувство реальности ускользало…
Присутствующие в классной комнате слушали показания Кадлука, отца Шуюка.
«Она все время говорила, что должна всех убить. Бродила по поселку, пытаясь дохнуть на каждого и сделать его тоже безумным. Надо было как-то от нее защититься. У нас не было выбора, потому что она охотилась на людей. Трое мужчин схватили ее, но Сузи была очень сильная и так сопротивлялась, что пришлось связать ее. А она все вырывалась на свободу. Три раза ей удавалось вырваться…»
Была лишь одна короткая, печальная передышка. Отчаянно пытаясь успокоить жену, Напачи-Кадлак дал ей прослушать присланную одним из родственников в Кейп-Дорсете магнитофонную пленку.
«Вернулись воспоминания о тех временах, когда мы детьми жили в Кейп-Дорсете и были по-настоящему счастливы. Сузи тогда была спокойной, совсем не безумной. Она тоже была счастлива…»
Это был последний отблеск их навсегда исчезнувшего счастья.
Через несколько часов Сузи снова бегала по поселку и кричала, что бог приказал ей убить всех, чтобы они стали наконец свободными. Но две женщины, пятеро мужчин и одиннадцать детей искали спасения, пытаясь сохранить хотя бы это подобие жизни.
Они не могли ни спастись бегством, ни послать за помощью, потому что лед в то время ломался; нельзя было отправиться в путь ни по вздувшимся рекам, ни по раскисшей земле. Но они боялись также оставаться около Сузи, которая и раньше могла побороть всякого, а теперь обладала удесятеренной силой безумной.
Кадлук так передал возникшую трудную ситуацию.
«Однажды утром она набросилась на Напачи-Кадлака и пыталась его убить; мы ее оттащили, тогда она пошла и убила несколько собак. Тут мы поняли, что нужно что-то делать».
Двенадцатого июля по движущемуся льду люди бежали на голый островок в миле от берега. С собой взяли лишь то немногое, что могли унести. Охваченные ужасом, стояли они на голой скале и, уже ни на что не надеясь, уповали на чудо, моля чужого белого бога о помощи.
