Эпоха без Прекрасной Дамы обречена.
Деликатесы кухни Моцарта – де Сада стали отличаться сложностью. Несочетаемое стало естественным. Удовлетворить изощрённый, если не сказать извращённый, вкус стало непросто. Блюда стали красивыми, но их калорийность упала. Следом пришла революция третьего сословия. Об этой символической нищете «протобуржуазии» тоже есть у Килиана.
Метафора эрекции у хореографа лобовая настолько, что оторопь берёт: обнажённая шпага. Не менее «тонка» символика коитуса: огромное покрывало, набрасываемое кавалерами на дам. Ну а отделение платьев от тела неприлично по своей банальной многосмысленности настолько, что даже говорить неловко. Ни о кавалерах (рыцарях), ни о дамах (прекрасных) речь уже не идёт.
Так хорош или плох Килиан в этом балете?
Дело вкуса. Вот его рецепт: в тонкий срез сердца завернуть предварительно обжаренные во фритюре мозги и тушить до готовности. Блюдо в результате получается «из головы», но имеет вид как будто «из сердца».
Этот деликатес полностью соответствует эпохе, которую взялся отобразить в танце Иржи Килиан, но я, например, сторонник ясной и изысканно грубой пищи. Где кусок мяса всегда есть кусок мяса. Даже без деления на шейку, окорок, оковалок или филе.
Приговор суров: Килиан, к сожалению, хорош. «Маленькая смерть» имеет все признаки гениальности. Которая вне дихотомии нравится не нравится.
Актёры театра с хореографическим текстом справились. Симптоматично, что женщины лучше, чем мужчины, доказав тем самым кое-какие из моих утверждений. Связанных с традиционными мужскими понятиями формы и границы.
Но был и другой балет. «Шесть танцев» на музыку того же Моцарта. Клоунада без границ.
Снова старое меню. Строка вторая: пирожки с ливером. Понятно без перевода. Не фуа-гра, как позже выяснилось, но что-то вроде…
Беспредельное комикование «Танцев» мне эстетически не близко, что вовсе не означает, что у него отсутствует право на существование. Тем более в этом, уже откровенно буржуазном, плебейском по духу, небольшом спектакле.
Господа деградировали из галантности в будуарность, а что же в это время делали лакеи?
О! Они пародийно подражали бывшим нобилям. Пока никакой революционной ситуации: старшие лакеи комически изображают, как танцуют господа. Ближе к финалу «Шести танцев», правда, становится неуютно: понимаешь, что прогресс неумолим: это уже младшие лакеи кривляются, представляя, как старшие лакеи изображают сеньоров. Страшно, господа, а вовсе не смешно. За нами подглядывают, но о нашей жизни судят по рассказам тех, кто подглядывает за подглядывающими (привет Дюрренматту!).
