— Похоже на мотобайк, — сказал Митя.
— Может быть, он и есть? — насторожилась Тоша. — Тот, кто его украл, по ночам катается, чтобы не заметили?
— А может, это мотоцикл? — предположил Бэн.
— Или грузовик далеко? — подхватил Митя.
— Или другой мотобайк? — продолжал Бэн.
— Точно, это у новых, — подвел итог Митя. — У тех, что коттеджи за шоссейкой построили. Там таких мотобайков полно. Л в Дубках, похоже, только один и был.
Они снова прилегли, ведь все уже сидели на раскладушках. Опять замолчали, только теперь никто не мог сосредоточиться на своих мыслях. Ворвавшийся в их мир рев мотора теперь только и слышался.
— Где, ты сказал, эти новые коттеджи построили? — спросил через некоторое время Бэн.
— За шоссейкой, перед лесом, на бывшем болоте. Ну вы должны были их видеть, когда с автобуса шли.
— Ах, эти, — вспомнил Бэн. — Только звук — то, по — моему, с другой стороны доносится.
— Ага, ага, — закивала в темноте Тоша. — По — моему, от реки.
Митя молча прислушивался, ему самому все больше казалось, что этот настырный мотор ревет откуда — то с другой стороны. От реки или даже из — за реки. И такое впечатление, что громче и громче. Даже музыка смолкла на другом конце Дубков, а этот не утихает. В воображении Мити сама собой появилась картина, как лихой мотобайщик колесит по песчаным склонам карьера то вверх, то вниз, рассекая тьму светом фар.
— Ну — ка, пошли проверим? — сел на раскладушке Бэн.
— А если это другой мотобайк? — как бы возразила Тоша, но поспешность, с которой она задала вопрос, выдала, что и сама она о том же думала.
— Не проверим, будем потом мучиться, что упустили шанс.
Озвученная Бэном мысль, похоже, витала в сознании каждого.
— Только осторожно, если нас теперь застукают всех троих — все, кранты. Нам уже ничего не простят, — шепотом остерег Митя.
Свет в окнах дома погас, и на ближайших участках царил покой, но они соблюдали все предосторожности. До ограды шли чуть ли не на карачках — Митя впереди, как лучше всех знающий путь, потом Тоша, последним — Бэн.
— Черт, плоскогубцев нет, — присел перед "заштопанной" дыркой Митя. — А отец еще новых проволочек понакрутил, да так, что пальцами не открутишь.
— Дай — ка я, — отодвинул его Бэн, как самый сильный. Он возился во тьме минуты две, потом сдался. — Нет, не получается, только палец себе проколол.
— Что же делать? — прошептала Тоша.
— Стоп, я не слышу, — призвал всех к тишине Митя.
Все замерли. Таинственный мотобайк действительно замолчал. Но ненадолго. Резко и особенно зло ночь рявкнула заводящимся с подгазовкой мотором. И снова неровный треск поселился в ночной тиши.
