— Правда, где ты научилась так слушать? — прошептал Юрий.
— Там, где ты научился так читать…
— Не там…. На твое счастье…
Школьники поравнялись с трубой…говорили что-то смешное… басистые голоса сыновьев полка… "украиньска мова" местных девиц…. Загулялись… Скоро утро. Удастся вздремнуть чуток до подъема…. В воскресенье он на час позже.
Мы посидели еще немного.
— Представляешь, что было бы, если б им вздумалось заглянуть в трубу? — шутливо произнес Юрий.
— Не пугай, пожалуйста… Позору б не обобраться, — сердито прошептала я.
Девицы стайкой пробежали мимо. Можно выбираться.
Он спрыгнул первым и помог мне тем же манером — взял за талию и выставил наружу.
— Не замечал… Фигура у тебя красивая. Талия тонкая… а ребрышки прямо птичьи… Не навредил я тебе своими клешнями?
— Напрашиваешься на ответный комплимент? Не клешни вовсе, а достаточно бережные длани.
Он с шутовским поклоном пожал мне руку:
— Благодарю, не знал, но очень приятно… Длани, говоришь…. У шалопая?.. Достаточно бережные…. А вот сейчас мы это дело проверим… повторим…
Сотворив зверски — свирепую рожу, с утробным рыком, он грубо зацапал меня в охапку и поволок к трубе. Его руки одна за другой с ласковой жадностью молниеносно обследовали все мои женские округлости, как бы предупреждая, что доверять ему нельзя, он очень опасный тип, наглый и бесстыжий.
Удалось выскользнуть из его рук, державших меня в кольце. Бежать в туфлях неудобно, я сбросила их на ходу. Одну повезло подхватить, другая осталась на обочине. Не помня себя, почти слепая от обиды, я вбежала в коридор перед запертой учительской. Доставать из тайника ключ, отпирать замок не было сил. Прислонилась затылком к стене и забилась об нее головой. После таких стихов, таких откровений вдруг по- мужичьи облапать и потащить к трубе! Руки его не шутили. Волок, как чурку! Нелепо! Дико! Стыдно!
Не слышала, как подошел Юрий.
— Ты туфлю потеряла… Вот… Слушай, зачем устраивать трагедию из-за какой-то ерунды… Пошутил я… Согласен: по — свински… Но не подонок же! "Языков" ломал…. А ты…. Ну, прости шалопая в подпитии… Хотя сейчас ни в одном глазу. Будь человеком…. Прости, и забудем!
Хотел дружески встряхнуть за плечи и нечаянно коснулся моей щеки.
— Да ты плачешь, родная! Ну, звездани меня по сопатке! Наверняка заслужил…
Я зло оттолкнула его:
— Пошел ты! Да отстань же от меня, наконец! Шалопай!
Как была, в чулках, пронеслась по двору. На веранде столкнулась с мамой, выходившей доить корову. Сестер не было, они стали самостоятельными и разъехались.
