Полдень, XXI век, 2010 № 07 | страница 23

Последнее время Синица испытывал необоримую потребность в чтении. Он почитывал и раньше, с книгой в руках провел детство, но как-то так, прохладно, особенной страсти за собой не отмечая. Здесь же на него нахлынул прямо-таки какой-то голод. Мозг требовал пищи, вероятно, реагируя на отшельничество, на недостаток общения. Синица боялся, что председальша прознает про эту его слабость и запретит пользоваться поселковой библиотекой. Боялся сильно, наверное, также, как возвращения в лагерь, поэтому проскользнул в здание конторы неслышной серой тенью, вдоль стеночки.

Синица вышел за околицу далеко за полдень, не слишком, впрочем, опасаясь быть застигнутым сумерками в пути — дни в начале лета стоят долгие, а ночи светлы. В крайнем случае, дошагает и впотьмах, благо, дорогу знает. Лошадка послушно тупала следом, повод не тянула, честно выполняя свою работу. У приметной выкрученной ветром сосны Синица остановился. Здесь он обычно оставлял винтовку, не рискуя брать ее с собой в поселок. Машинка заняла привычное место на плече, ободряюще похлопывала в такт шагам. Вертухаи, лагерь, председательша разом отошли на второй план, Синица снова ощущал себя в своей стихии, ощущал себя свободным.

Вот ведь что за человек эта Вера Алексеевна!.. В поселке ее уважали и боялись. Но уважали, все же, больше. За прямоту, за честность, за привычку все доводить до конца. Поговаривали, что работала она раньше в чистке. Да не просто бумажки перекладывала, а самым настоящим оперативником. Со всей полнотой полномочий. Врали или нет, но вроде когда случились у нее разногласия со старшим сыном на идеологической все почве, со всей илларионовской бескомпромиссностью принесла она его в жертву идеалам. Своими, можно сказать, руками. Сына приговорили к расстрелу. Вера Алексеевна перенесла тяжелейший криз, едва выжила, ушла из органов. И якобы после того случая потеряла способность спать. Совсем. Слухи это, опять же, или нет, но никто в поселке ее спящей не видел. Двужильная старушка держала поселение железной дланью, недремлющим оком своим присматривая за всем и каждым, успевала везде и выказывала фантастическую осведомленность по любому вопросу. Авторитет ее был непререкаем, спорить с ней отваживались немногие. Тем большей загадкой оставалось для Синицы, почему же Вера Алексеевна так с ним либеральничает. Впрочем, Синица, прекрасно отдавал себе отчет, что однажды эти игры кончатся. И кончатся плохо.

Синица остановился. Что-то его тревожило. Всю дорогу от поселка он испытывал странное гнетущее беспокойство. Синица прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Так, где плохо, впереди или сзади? Плохо было сзади. Ага, вон оно что… Не иначе, пустилась Вера Алексеевна на хитрость…