— Ничего вы мне не сделаете, — Синица поднялся. — Можете. Но не сделаете. Для вас это значит в собственном бессилии расписаться, в бессилии ваших догматов. — Синица ткнул в портрет товарища Иллариона. — Сломать да заставить можно всякого, но вам ведь важно, чтобы я сам… Добровольно…
— Придешь еще!.. — прошипела председательша. — Приползешь!..
Синица покачал головой.
— Я к тому гипнотизеру желающим в числе первых вызвался. Но отправил он меня обратно. Сказал, внушению не поддаюсь… Так вот…
…К этому месту Синица выходил не раз, распутывая плетенки звериных следов. Почти правильное овальное озеро с черной неподвижной водой. Вокруг вековые разлапистые лиственницы, будто стерегущие покой стражи. В их ветвях безнадежно запутывался ветер, и только роняемые изредка шишечки тревожили недвижное зеркало, казавшееся со стороны плотным и твердым. Сюда почти не пробивалось солнце, и густая тень создавала атмосферу безмятежности и покоя. Помимо воли Синица останавливался здесь, присаживался на пригорок и подолгу просиживал, прикрыв глаза.
Кабаньи лежки и обильно встречающийся помет свидетельствовали о том, что и животных влекла сюда какая-то сила. Вот только не росла здесь ни трава, ни молодые побеги, не было ни дубов, сбрасывающих вкусные желуди, ни зарослей малинника, сулящих укрытие и сладкую ягоду. Лишь каменистый песчаник, усыпанный палой хвоей, да узловатые плети корневищ. Возможно, зверей интересовала какого-то особенного состава вода, ну в самом деле, не отдохнуть же от мирской суеты они сюда приходили.
Синица обернулся на хруст, медленно поднял винтовку. И опустил. По лесу вышагивала косуля с пятнистым детенышем, совсем еще маленьким, недельным или около того. Тот поминутно тыкался в мамкину сиську, смешно складывая домиком длиннющие свои ноги. Пусть живут себе. Перебьется он, с голоду не помрет, рыбы вон наловит. Косуля к воде не пошла. Поглядела по сторонам, попрядала ушами и принялась что-то подбирать с земли. Синица поскреб затылок: камни, что ли?…
И тут его аж на месте подбросило. Ну что там можно подбирать? Вот эти серые голыши… Ну-ка!.. Схватил, попробовал на язык. Мать честная — соленые! И эти — соленые! И вон те… Залежи каменной соли прямо у него под носом, в каком-то получасе хода от избушки. Синица пел и плясал вприсядку. Наверное, найди он золото, не радовался бы так же.
Соляного голыша насобирал Синица целую корзину, пока пер — чуть глаза не вылезли. Соляные слитки дробил, крошку догадался сыпать на плоский камень с ложбинкой, сверху растирал другим. Получалось некое подобие ступки с пестиком. Грязно-белый порошок ссыпал в глиняную плошку. Синица опомнился только под утро, когда перед ним белел бархан, покрывший посудину с краями, а потрескавшиеся пальцы невозможно жгло. Наплевать! Теперь можно не отсчитывать соляные крупинки по одной. Можно вялить мясо, солить в кадушках рыбу, грибы заготавливать. А главное, есть чем торговать с поселком. Вот только придумать бы какой механизм, а то уж больно тяжело перетирать соль вручную.
