— Да, ваша светлость. — Экономка развернулась и вышла из комнаты.
Мейзи отложила щетку на туалетный столик и подобрала мокрую одежду с пола, куда в спешке бросила ее. Белла встала и прошла к окну рядом с кроватью под пологом. Она не посмотрела ни на сад, ни на серое небо. Ее взгляд тут же устремился к Роуздейлу, словно она знала, где он.
Роуздейл шел через заднюю лужайку, опустив голову и ссутулившись под моросящим дождем. Она поморщилась. Бедный, подумала Белла. У него такой вид, словно он только что принял ванну прямо в одежде. Должно быть, промерз до костей. Находясь в доме и переодетая в сухую одежду, она все еще не может согреться.
Почему он не поехал вместе с ней к дому? Почему пошел до садового домика пешком, один? Почему попросил ее прийти к нему? Некоторые вопросы лучше оставлять без ответов. Белла в этом давно убедилась.
Он прошел через промежуток в кустах, окружавших сад, замедлил шаг и остановился. Он казался таким одиноким среди роз. Мистер Роуздейл взъерошил волосы. Точно так же делал Филипп незадолго до ее свадьбы.
Она испустила легкий вздох, который давал лишь слабое представление о том сражении, которое бушевало у нее в душе. Было так ужасно мучительно сознавать, что мужчина в ее розовом саду, мужчина, который способен заставить ее почувствовать гораздо больше, чем слепую страсть, находится в прямой противоположности к надежде, которую она лелеяла долгие годы. Филипп больше никогда не посмотрит на нее как на сестру, если узнает, что жиголо был у нее в Боухилле. Мужчина, предназначенный исключительно для ее удовольствия.
Она убедила себя, что если только будет по-настоящему добропорядочной, брат простит ее. Если б только она могла показать ему, что не является той распутницей, которой он ее считает. Что ей небезразличны долг и ответственность. Настолько небезразличны, что она делает все возможное, чтобы быть хорошей женой даже такому, как Стерлинг, хотя это не помогает Филиппу расплатиться с долгами, которые оставил их отец. Долгами, которые могли быть уплачены, отвернись она от семьи и не поведи себя так безрассудно.
Филипп не видел ее пять дет, не написал ей ни одного письма. Он осудил ее, вынес приговор и не хочет о ней слышать. Но Белла не хочет с этим смириться. В душе теплится надежда, что когда-нибудь он ее простит.
Филипп никогда не узнает, размышляла она. А Стерлинг… Она издала презрительный вздох. Мужчина, который обращается со своей женой так, как он, не заслуживает даже видимости верности.
