— Что это с ним? — прошептал Джонсон.
— Сырость вредит машинам, — с серьезным видом ответил Майкл. Это сравнение пришло ему на ум из-за почти механической точности, которой порой отличались движения Стила: рука генерала не знала, что значит дрогнуть на спусковом крючке.
— Твоих рук дело? — догадался майор.
За Майкла ответила скромная улыбочка. Не произнеся ни единого слова, Стил присел рядом с ними. Его неподвижный взгляд оставался верен горизонту, когда он заметил:
— Отвратительное сегодня утро.
— Не знал, что вы любите поговорить о погоде, — усмехнулся Майкл.
Худые пальцы генерала выудили из пачки новую сигарету.
— Вы, Майкл, — вдруг произнес Стил, — прекрасно понимаете, что министр совершает очень серьезную ошибку. Он ошибался и раньше, но в этот раз все зашло слишком далеко. Если ему удастся затея со "Штормом", последствия будут катастрофичными — в первую очередь, для вас и для вашего начальства из штаба ВВС.
— Насколько катастрофичными?
— А настолько, что генерал О'Хара уже не будет генералом, — резко произнес Стил, дав понять, что на самом деле он имеет в виду гораздо худшие последствия. — Если мы допустим, чтобы министр и его союзники продолжали вести свои игры, то многих очень скоро отправят под трибунал… не говоря уже о том, скольких жизней будет стоить замена существующих истребителей на "Шторм" с непоправимыми ошибками в конструкции.
— Вам-то что, генерал? — спросил Майкл, которого раздражала манера ставить жизнь простых солдат на последнее по значимости место. — Вы ведь не сядете за решетку. Так какая вам разница, окажусь ли там я?
— Можете называть это дружеской заботой.
— И что вы предлагаете?
— Поговорите с Эксманом. Он может повлиять на министра — в особенности, когда дело касается его личных интересов.
— А почему бы вам самому с ним не поговорить?
— Ваше любопытство невыносимо, — сухо заметил Стил. — У меня нет ни малейшего желания открывать вам глаза на очевидные вещи.
— Боитесь, что он вас не послушает?
Уколы в адрес самолюбия Стила были той приятной мелочью, которую Майкл мог позволить себе, общаясь с генералом. Переступи он грань дружеского подшучивания — и мало кто поручился бы за его здоровье или даже жизнь.
— Советую вам забыть это слово, — ответил Стил, затянувшись с пристрастием, противоречившим каменному выражению его лица. — Страх — человеческое чувство, не имеющее ко мне никакого отношения. Поговорите с Эксманом, если не хотите досрочно распрощаться с вашими погонами.
