— Если за подбор команды беретесь вы, значит, дело предстоит серьезное. Я прав?
Эксман кивнул, подтвердив худшие опасения.
— Вы, я думаю, хотите узнать, зачем я пригласил вас?
— Мой ответ останется прежним. И, поверьте, это мое последнее слово.
— Последним оно стало бы, если бы я держал пистолет у вашего виска, — сказал Эксман с прежней невозмутимостью.
— Вы придираетесь к словам, — заметил Майкл, мрачнея все больше и больше.
— Язык наш таков, что приходится пользоваться очень туманными фразами, чтобы выразить самую простую мысль, и придумывать сверхсложные определения тому, что очевидно. Поэтому…
Эксман взглянул на Майкла с хитрыми искорками в глазах и продолжил:
— …поэтому я предлагаю не отвлекаться на посторонние темы и вернуться к главному. То есть, к тому, что я хотел вам предложить.
Генерал О'Хара едва сдержал тяжелый вздох. Эксман умел найти ключ к любому, с кем его сводила судьба. Самодовольные попадались на крючок его обаяния, слабые — на силу убеждения, циники — на беспримерную практичность в вопросах обоюдной выгоды.
— Итак, о предложении, — сказал начальник штаба, не дав Майклу опомниться. — Вы знаете, что ситуация на Ближнем Востоке очень волнует министра. В последнее время в зоне нашего контроля стали происходить неприятные вещи. В наших солдат стреляют, да и правящий режим постепенно отбивается от рук. Мирный договор фактически доживает свои последние дни…
Майкла нисколько не тронули эти "откровения". Он знал, что выслушивает прелюдию к чему-то важному, и пока Эксман говорил, у него появилось немного времени для размышлений. Глядя на генерала, Майкл отметил, насколько внешнее порой не соответствует внутреннему. Вопреки очевидной циничности начальник штаба умудрялся сопровождать улыбкой почти все, что говорил — и даже то, что к ней совсем не располагало. Но и в такие моменты его глаза не теряли цепкий, холодноватый блеск, который выдавал в нем человека незаурядной воли. Майкл всегда считал, что Эксман гораздо умнее людей, воспринимающих всерьез все эти бесконечные политические игры. С другой стороны, генерал не давал повода усомниться в том, что воспользуется любыми средствами ради достижения своей цели.
— Один вопрос, — сказал Майкл, сцепив пальцы и готовясь к контрнаступлению. — Почему этими… как вы сказали… неприятными вещами должен заниматься именно я?
— Я не сказал, что вы будете ими заниматься, — ответил Эксман, понизив голос, но оставив улыбку. — И я не требую от вас ничего, кроме маленькой услуги.
