— Ты точно этого хочешь?
— Чего?
— Уйти. Ты ведь не знаешь, что там. Странные города, странные люди. Опасности.
Мара посмотрела на него:
— Точно.
Кен опустил взгляд.
— Я думал, будто что-то есть. Между нами.
— Есть, конечно. — Мара замялась. — Но я предупреждала, что однажды уеду.
— Я надеялся…
— Кен. Не могу.
— Уходи.
Посуровевший, он скрылся на кухне. Мара присела на край кровати, едва сдерживая слезы, потом схватила сумки и со злостью хлопнула дверью.
"Зефир" неспешно катился по Мейн-стрит, предоставляя желающим возможность запрыгнуть на борт. Ребятня заполонила тротуары, торговля шла бойко. Внушительные мачты "Зефира" возвышались над скромными домишками в два-три этажа, словно четыре взмывших к небу крыла, — они и работали по тому же принципу. Воздушные массы обтекали меньшую плоскость островерхой мачты, образуя вакуумную подушку, которая толкала массивный колесный корабль вперед.
Мара присоединилась к оживленной толпе, преследовавшей корабль. На ходу кивала знакомым.
Пластиковые бусы, цена которых из-за нехватки нефтяного сырья превышала цену золотых, были развешаны над лотками, выставленными на палубах. Мара поспешила к одному из них, но внезапно путь ей преградила знакомая фигура.
— Дядя Дэн?
— Привет.
Тот с силой сжал ее руку. Мара наблюдала, как скользит мимо громада "Зефира". Она попыталась освободиться от медвежьей хватки, но не тут-то было. Отец уже проталкивался сквозь толпу.
— Пана! Что вы делаете?!
— Тебе же лучше будет, Мара, — буркнул дядя Дэн. — Ты не ведаешь, что творишь.
— Нет, знаю! — завопила она и с силой пнула его по голени.
Люди вокруг, похоже, их совсем не замечали, хотя Мара отлично понимала, что к вечеру потасовка с родственниками будет обсуждаться всей округой.
Она просила, умоляла, кричала, упиралась, царапалась и дралась. Но, похоже, отец и Дэн уже давно все решили. Они заперли ее в подвале.
— Мы выпустим тебя, когда "Зефир" уйдет, — пообещала мама.
Окон тут не было. Оставалось только представлять, как корабль чинно плывет по улицам к городской окраине и дальше, за ее пределы. Мара пыталась напустить на себя беспечный вид, но потом сдалась, забилась в угол и разрыдалась. Потом колотила в дверь, но никто, разумеется, ее не выпустил.
Подвал был довольно уютный. Его строили как бомбоубежище, так что здесь стояло несколько кроватей, а пол устилал ковер. Дверь со скрипом открылась. Мара посмотрела вверх и поняла, что наступили сумерки. По ступенькам осторожно спускался Кен.
