— Мы со Злобным Гарри — старые приятели, — сказал Коэн, скручивая самокрутку. — Я знавал его, когда он начинал всего с двумя парнями, ну, плюс Большой Кирдык.
— И Бейкусай, он же — Адов Жеребец, — добавил Злобный Гарри.
— Только он был ослом, Гарри, — поправил его Коэн.
— Зато как кусался! Палец оттяпать — что хвост поднять.
— Слушай, а это не ты был Обреченным Богом-Пауком? По-моему, это с тобой я сражался… — нахмурился Калеб.
— Вероятно. Все сражались. Великие были времена, — посетовал Гарри. — На гигантских пауков всегда можно было положиться. Пауки даже лучше осьминогов. — Он вздохнул. — А потом, конечно, все изменилось.
Орда кивнула. Все действительно изменилось.
— Пошли всякие разговоры. Мол, я мерзкое пятно на мировом лице, — продолжал Гарри. — И никто даже словом не упомянул, что именно я обеспечивал работой тех, кто жил в районах с традиционно высоким уровнем безработицы. А потом, разумеется, появились крутые ребята, с которыми нам, сельским, не было возможности конкурировать. О Нинге Безжалостном слыхали?
— Типа того, — сказал Малыш Вилли. — Это я его убил.
— Не может быть! А как же его знаменитое «Я еще приду взад!»?
— Ну, это будет несколько трудновато, — пожал плечами Малыш Вилли, доставая трубку и набивая ее табаком. — С прибитой-то к дереву башкой.
— А как поживает Памдар — Королева Ведьм? — поинтересовался Злобный Гарри. — Вот была…
— Ушла на покой, — перебил Коэн.
— Врешь!
— Вышла замуж, — объяснил Коэн. — За Хэмиша Стукнутого.
— Чиво?
— Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ЖЕНИЛСЯ НА ПАМДАР, ХЭМИШ! — крикнул Коэн.
— Хе-хе-хе, агась! Чиво?
— Правда, давно это было, — добавил Малыш Вилли. — И брак длился недолго.
— Это была не женщина, а сам дьявол!
— Мы все стареем, Гарри. Теперь у нее своя лавка. «Конфетки Пам». Мармелад делает, — произнес Коэн.
— Что?! И это Памдар? Которая некогда восседала на троне, стоявшем на груде черепов?
— Я же не сказал, что она делает хороший мармелад.
— А ты как поживаешь, Коэн? — спросил Злобный Гарри. — Слышал, ты императором заделался?
— Звучит неплохо, а? — мрачно откликнулся Коэн. — Но знаешь что? Скучно. Все ползают вокруг тебя, раболепствуют, драться не с кем, а от мягких постелей начинает болеть спина. Куча денег, и не на что их потратить, кроме как на игрушки. Эта треклятая цивилизация высасывает из тебя жизнь.
— Из-за нее-то Старик Винсент и умер, — посетовал Малыш Вилли. — Еротический удар.
Некоторое время тишину нарушали лишь шипение снега на углях и яростный скрип мыслей собравшихся вокруг костра.
