Вот ведь гад очкастый!
Слепой, слепой, а что не надо — разглядел…
Он еще успел поменяться шарфами с Морзиком, но напялить на свои прямые плечи гимнаста куртку приятеля пятьдесят шестого размера не решился.
Зато ему удалось расколоть дежурного прапорщика Ефимыча, который под залог его собственной куртки выдал ему взамен до завтра вполне приличную со склада специального снаряжения. Куртка была со спецэффектами, но Лехельт клялся и божился, что уж он-то разведчик опытный, с этими забавками обращаться умеет и порчи казенного инвентаря не допустит. Ефимыч долго молчал в усы, но купился на грубую лесть, вняв опасности расшифровки, которой подвергнется старший лейтенант Лехельт без его, Ефимыча, отеческой заботы и помощи.
Теперь он, накинув капюшон на голову, летел во всю прыть к метро, расчетливо не дожидаясь автобуса, радостно вдыхая морозный влажный воздух с неуловимым привкусом моря. Он любил свой город, даже тот его несуразный пыльный район промзоны, где располагалась их «кукушка». Были базы и более престижные, некоторые даже в исторических особняках и зеленых парках, но разведчик Лехельт был патриотом своего отдела.
Он без труда держал в голове подробную карту всего района, лихо сокращая путь, дворами выбежал на Ленинский проспект и увидел вдруг впереди на тротуаре Кобру и Старого.
«Нет, Киру Алексеевну и Михаила Ивановича…» — поправил себя Дональд.
Они шли очень медленно, рядом, но смотрели порознь. Кира разглядывала витрины универмага «Нарвский», а Михаил, свесив квадратную голову на короткой шее, сунув руки в карманы широкого тяжелого пальто, изучал тротуарную плитку.
«Будто девочку из школы провожает…» — подумал чуть насмешливо Андрей Лехельт.
Его поколение было острее и жестче.
Он обогнал их, обернулся и помахал рукой. Они переглянулись и как-то необычно заулыбались — но Лехельт тогда не придал этому значения.
Влетев в вестибюль метро, он проскочил между пенсионеров по «служебке» и легко побежал вниз. Ожидая состав, краем уха услыхал скандал при сходе с эскалатора — кто-то из спешивших пассажиров на бегу снес старичка бомжеватого вида с многократно чиненной и перемотанной синей изоляционной лентой тележкой.
Вагон был полон; втиснувшись с краю, Андрей исподтишка принялся рассматривать людей, изучая лица, манеру одеваться, выискивая яркие, заметные черты для создания типажей. В кармане казенной куртки кто-то из сотрудников оставил леденец и Лехельт, не евший с утра, с удовольствием отправил конфету по прямому назначению.
