Вероятно, и Сеян следил за коллегами Тиберия по консульской должности. Ему предстояло еще раз наблюдать за этим в обстоятельствах более интересных для них обоих.
Удар был слишком тяжелым для пожилого человека. Смерть Друза была еще одним знаком злой судьбы, сметающей все надежды человека. Он вынужден был развестись с Випсанией, чтобы жениться на Юлии, ставшей причиной многих его бед. Ему пришлось обойти собственного сына Друза и усыновить Германика в качестве своего преемника. Германик умер… Мы видели, при каких обстоятельствах, а теперь судьба вырвала и Друза. Его собственный сын теперь никогда ему не наследует, будут другие люди, более или менее — скорее менее — близкие и незаинтересованные в методах и идеалах правления, столь много значивших для Тиберия.
Смерть Друза обозначила этап в жизни и характере Тиберия. В глазах других людей он весьма легко перенес тяжесть утраты[45] и отказался прервать исполнение государственных обязанностей на долгое время официальных похорон. Однако он никогда уже не был прежним Тиберием. Скрытые в нем чувства породили желание удалиться от мира и жить в одиночестве. Он, как и прежде, появлялся в сенате и мягко отвергал знаки соболезнования. Не упрекая тех, кто поступал иначе, он (по его словам) искал утешения в работе. Возможно, он думал, что для сената это не такое уж большое горе, и, вероятно, сенаторы это чувствовали — чем меньше они сожалели в душе, тем больше старались внешне выказать свои соболезнования.
Если Тиберий и был причастен каким-то образом к трагедии Германика, к смерти сына он ни в коей мере не был причастен. С обычной своей невозмутимостью следуя здравому смыслу, он обошел своего внука, сына Друза и Ливиллы, в пользу сыновей Германика и Агриппины, возраст которых более подходил для назначения их наследниками. Соответственно они были приведены консулами и предстали перед Тиберием. Он обратился к ним с краткой речью, которая потрясла сенаторов до слез.
Он сказал им, что после смерти отца он поручил их заботам дяди. Теперь, когда Друз ушел из жизни, он просит сенат перед страной и ее богами встать на защиту интересов внуков Августа. «Для вас, Нерон и Друз, сенаторы заменят отца. По праву вашего рождения отныне ваши удачи и ваши неудачи касаются всего государства» (Тацит. Анналы, IV, 8).
Агриппина не смягчилась. Если Тиберий надеялся, что этим действием он в какой-то степени перебросит мостик к взаимопониманию, его ждало разочарование.
