<...> и увлек его моей теорией мускульной работы
[10]. У меня есть уже план на несколько экспериментов. А. В. [Хилл] и Эдриан, по-видимому, видят только тот метод подхода к проблеме, каким они сами пользовались, и не видят другого. Но ведь это всегда у меня так. Если бы я слушал всех советчиков и скептиков, то я бы ничего не сделал в своей жизни.
У нас здесь все очень грустят по поводу смерти тов. Кирова... Это приняло форму общего горя. Даже люди отнюдь не советски настроенные. Так как справедливость, доброта и энергия тов. Кирова завоевали общую неподдельную любовь. Кроме того, это большая потеря в социальном отношении, так как безусловно все данные говорят за то, что тов. Киров был большим организатором и обладал большим творческим талантом. Если прибавить еще то, что он исключительно хороший автор, то ты поймешь ту большую потерю, которую терпел Союз в лице Кирова. <...>
10) В. И. MEЖЛАУКУ [Между 9 и 15 декабря 1934, Москва]
После совещания с академиками[11] настоящим я имею подтвердить нижеследующее.
Я еще раз подтверждаю свою полную готовность неотлагательно приступить к моей научной и технической работе в СССР. Замечу кстати, что за 13 лет своего пребывания в Англии я никогда не делал ни одного шага для того, чтобы перейти в какое-либо другое подданство, и за это время уже 5 раз был в СССР. Во время моих приездов в СССР я, помимо чтения лекций, никогда не отказывался ни от каких консультаций.
Я хочу также отметить, что во всей моей рабочей жизни главный смысл ее и интерес были в чисто научной работе. Этими своими работами, которые всегда полностью опубликовывались, я и завоевал то положение ученого, которое теперь занимаю, и [я] чувствую, кто таким образом внес свою долю работы в развитие международной культуры и науки. По складу своего характера и по своим убеждениям я и впредь должен ставить свою научную работу как основное мое занятие, и мое пребывание в Союзе возможно только [в том случае], если я смогу продолжать эту научную работу. Но, продолжая эту работу как основное [свое дело], я считаю своим долгом, по мере сил и знаний, использовать накопившийся опыт для оказания всевозможной помощи и содействия в социалистическом развитии нашей страны, с которой я никогда не порывал связей как духовно, так и формально.
В итоге вышеупомянутого совещания я прихожу к таким выводам, что на ближайшее время возможна моя работа в СССР <...> по линии неотлагательного включения в организацию работ при Академии наук, причем мне кажется, что я мог бы быть на первое время полезен и в вопросах выработки плана реконструкции Академии наук в ее новых московских условиях
