V Визит терапевта сам по себе есть лечебное мероприятие
14 апреля 1937
Доктор Арон Каценеленбоген, медицинское светило Куйбышевского района столицы, могучий, пухлый, с дорогим перстнем на указательном пальце и печаткой на мизинце, с уходящей к затылку сверкающей лысиной, сидел, расставив ноги по обе стороны живота, силился дотянуться губами до массивного носа, шумно втягивал воздух в широкие волосатые ноздри, решительно похлопывал себя по коленям и сдвигал брови, вновь погружаясь в таинственное раздумье.
«Доктор, — простонала больная, — я поправлюсь?»
Доктор Каценеленбоген хранил молчание.
«Я, кажется, вас о чём-то спросила!»
«Возможно».
«Что возможно?»
«Очень может быть».
«Что, что может быть?» — взывала она.
«Очень может быть, что вы поправитесь».
«Доктор, вы невозможны. Почему вы мне ничего не прописали?»
«Нет необходимости».
«Понимаю, — сказала она упавшим голосом. — Вы считаете, что я безнадёжна».
«Я этого не говорил».
«Но подумали. Скажите мне правду. Я должна подготовиться, написать завещание… Доктор, с кем я говорю: с вами или со стенкой?»
«В данном случае это одно и то же. Что вы от меня хотите?»
«Почему вы мне ничего не прописываете?»
«Потому что вы и так поправитесь».
«Я считала вас моим старым другом».
«Можете продолжать считать меня вашим другом».
«Сколько лет мы знакомы?»
Доктор Каценеленбоген возвёл глаза к потолку, пожал плечами.
«Я страдаю. Я, может быть, лежу на смертном одре. А вы ничего не предпринимаете».
Доктор поднял густейшие смоляные — явно крашеные — брови и на мгновение вышел из задумчивости. Втянул воздух в ноздри, повернул на пальце кольцо с жёлто-туманным камнем.
«Но я здесь, как видите. Да будет вам известно, что визит врача уже сам по себе является терапевтическим мероприятием. Надеюсь, вы и на этот раз убедитесь в этом… Пейте крепкий чай. Проветривайте комнату, у вас ужасная духота. Половину этого хлама, — он обвёл жильё презрительным взором, — давно пора выкинуть на свалку».
«Доктор, как вы смеете так говорить!»
Ответом был шумный вздох, опасно заскрипел единственный стул. Эскулап заколыхался, оборачиваясь.
«А-а, молодой человек. Сколько лет, сколько зим».
Писатель украдкой показал ему язык.
«Ай-яй-яй!» — сказал доктор.
