С тех пор они иногда разговаривали, посылая друг другу свои мысли через взгляд. Их связь крепла, и иногда дракон прорывался к Улю через слои миров и временные границы, и, словно путеводная нить, помогал вернуться домой, посылая мысленный сигнал.
На этот раз все было слишком плохо. Крис не выходил на связь.
Уль вспомнил, что как-то вечером Силен заваривая чай, глубоко вздохнул и произнес:
— Мальчик мой, я хочу чтобы ты знал: иногда проводники теряются и нужно время, чтобы их найти. Порой проходят месяцы, а то и годы. Даже такие одаренные ребята, как ты — пропадали надолго. Помни: всегда есть выход, даже когда ты его не видишь. Не надо отчаиваться, нужно ждать, надеяться и искать путь домой.
То, что его ищут, Уль был в этом уверен, но найдут ли?
Путь домой по-прежнему оставался закрытым. Почему? Мальчик не знал. Как не знал и того, почему вместо трех шагов вперед, их унесло назад. Временной коридор выпустил его и исчез, оставив в чужом, неведомом мире. Здесь он ни разу не был. Самое страшное то, что здесь нет магии, либо она слишком слаба. Всё, что мальчик умел раньше, теперь не получалось. Вместо яркого света, ладони Уля выпускали лишь жалкую искорку, которая тут же гасла.
Сон кружил рядом, но Генри было не до него. Откинувшись на подушки, он смотрел в потолок, пытаясь подавить нарастающий гнев. Воспоминания, они нахлынули внезапно и унесли мысли молодого человека в прошлое, которое вернулось к нему так, как будто это произошло вчера.
Солнце нещадно палило. Продираясь сквозь густую растительность, мальчишка несколько раз оцарапал голые ноги о колючие ветви кустарников. Как оказался в этом лесу, он не помнил. Яркая вспышка, сильная боль в голове и вот… тут. То ли упал откуда-то, то ли выпал…
Очнулся он на большущем камне, от слепящих, горячих лучей немилосердного солнца слезились глаза. Запекшаяся кровь на виске, во рту — сухо. Очень хотелось пить, а от голода судорогой сводило живот. Три дня парнишка брел неизвестно куда в поисках человеческого жилья. Спал на деревьях, спасаясь от лесных тварей, рычание которых часто слышал сквозь тревожный сон. Ел изредка попадающуюся ягоду. Одежда, обтрепанная на плечах и изодранная на коленях, едва спасала его от ночной прохлады.
На четвертый день он вышел к ручью и только склонился, чтобы напиться, как услышал хруст веток за спиной. Оглянувшись, он замер в ужасе: на него смотрели хищные злые глаза. Дикий хряк в бешенстве рыл землю, шумно, прерывисто дышал. За короткий миг, ребенок смог подумать только одно: "Это конец!" Он зажмурился, приготовился к худшему. Гром прогремел в поднебесье, но капли дождя не торопились падать на землю.
