— Мы такое получили, мы такое продаём. Не нравится — не покупайте!
Альтернативы овощным магазинам в виде базара в городе не было. Спасала крайняя дешевизна картошки — шесть копеек за килограмм, половину и выбросить не жалко. Периодически в городе вспыхивали картофельные бунты, как во времена Екатерины II. Инициаторами выступали «жёны космодрома». Эти разведённые бабы уже утеряли связь с армией и их нельзя было «привлечь», а выселить из города не позволяла брежневская конституция, дававшая права на жильё. Возмущённые бабы начинали бить и оскорблять казашек и грузчиков. Как всегда страдали невиновные — казахи картошку не употребляли.
Такое соотношение спроса и потребления приводило к тому, что в частях картошку разворовывали ещё до Октябрьских праздников, а дальше личному составу выдавали сушёную. Картофельная эпопея на полигоне длилась весь август-сентябрь. Из Мордовии приходили эшелоны картошки, заготовленной целинными батальонами. В частях отменялась БиПП, на переборку картошки строем гнали солдат и офицеров. В полку, чтобы никто не удрал, оцепляли склад патрулями. Командиров подразделений не отпускали домой, пока не выполнят план по переборке и закладке. Поэтому картофель в мешках и ящиках воровали по кругу друг у друга, чтобы быстрее отвязаться. «Свой» метили мелом. На ворохе мешков восседал начальник тыла и не верил ни в какие заявления о выполненном плане.
Сбежать с картошки считалось делом чести, доблести и геройства. Дезертирам трудового фронта пощады не было, в их поимке принимал участие сам начальник тыла. Как-то я был дежурным по части. Иду мимо казармы — слышу крики. Заскакиваю. Зам. командира полка Власенков с начальником тыла Череватовым давят солдата, прижали его к колонне и душат. У того уже и язык вывалился изо рта на локоть длины, не вру. Испуганный дневальный выглядывает из каптёрки.
— Что вы делаете?
Череватов:
— Души его, суку!
Солдат сбежал с картошки.
По роду своей службы перед Новым годом я выступал в роли Деда Мороза. С бородой, конечно, не ходил, но дефицитные продукты, например конфеты «Мишка на Севере», доставать приходилось. Давали мне двух стерв в помощницы. Помощи от них никакой не было, только следили, чтобы я не растратил общественные средства и не накупил вместо «Мишки на Севере» водки. Предосторожность далеко не лишняя. Одна группа в составе «Кува» и Колесникова заехала аж в Джусалы, где пропадала с неделю. После чего, растратив тысячу народных денег, с разбитыми мордами рассказывали о том, что их похитили казахи, где-то держали, они еле вырвались… При всём этом рассказчики имели наглость требовать от слушателей сочувствия.
