Продолжаю тему «Партизаны».
Задолго перед рассветом пошел в лес — дубовой коры постругать для дубления кожи. С топором и мешком. Возле леса наскочил на две машины. Остановили вооруженные:
— Куда?
Объяснил.
— Не ходи в лес. Хорошо, что на нас напал. А если немцы? За партизана бы посчитали.
Четверо явились на ток. Там ночевал руководитель хозяйства. Выпил с вечера. Решил ловить, кто берет зерно. Уснул. Как раз потягивался, просыпаясь.
— Что, замерз?
Он испугался.
— Побегай немного, согреешься. Ну, как дела? Зерно караулишь? Ты своим скажи, чтоб в лес не ходили.
* * *
В селе Синица должны были арестовать двоих. Донос — работали в НКВД.
Один зять тетки Марии был в снабженческих организациях в военторге. Другой — бывший староста. Староста был арестован. Бежал. Семен (зять) скрылся сразу. У обоих конфисковали все имущество. Даже доски стола содрали. Жена Семена убивалась.
Потом арестовали ее и старостиху. Били, спрашивая, где мужья. Повезли на разных подводах. Немец-жандарм оттолкнул одну:
— Тебе здесь нечего делать.
Видела: издевались над другой. Хватали за нос, за уши, за груди. Замучили. Пристрелили.
Жену Семена пока выпустили.
Придя:
— Дура я о поросятах, о хустках жалела. Есть вот этот старенький жакетишко. Хватит. Лишь бы оттуда выйти. Если бы все содрали, голая пошла бы и то спасибо сказала.
Семен скрывается где-то в полях.
Ночью иногда заходит к родным поесть.
* * *
Десять дней назад в Умани пристрелили последних евреев. Будто их было человек тридцать мастеровых. Жили в одном доме. После люди видели — в распахнутые окна — все перевернуто. Битая посуда. Пристрелили в сухом яру. В черте города.
По слухам, три девушки убежали.
* * *
Партизаны стремятся не уничтожать хлеб, а задержать обмолот. На «Затишке» грозили: сожжем молотилку. В Черноводах сожгли. В Христиновском районе, по рассказам, пожгли много.
Теперь в Терновском районе, молотят так. В Терновке тринадцать молотилок. На ночь их свозят в одно место. Охраняет большой отряд полиции. Захотят молотить — гуртом переезжают в другое место.
Понятно, обмолот идет куда медленнее.
Опять стало глуше. А две-три недели слухи шли за слухами. Обгоняли, радовали, тревожили.
— Половину Италии американцы забрали.
Так и в газете: «Война в Италии».
Полтаву красные взяли. Беженцы в Умани из Полтавы. Прямо в садах сидят. Дети есть-пить просят.
— Откуда? — спрашиваю.
— А вам какое дело?
— На Днепре красные. Николаев, говорят, взяли уже. Всюду Днепр перешли.
